Вальдемар очень быстро догадался, с кем имеет дело.
– Раругг, – пробормотал он. – Чтоб я провалился!
Размышлять, как им образом здесь оказалось чудовище из Друккарга[8], не оставалось времени. Раругг увидел, а скорее, почуял, благодаря обострённому обонянию, незваных гостей. Повернулся в их сторону, раскрыл пасть с зубами-кинжалами и закричал. Не заревел, не зарычал, а именно крикнул, пронзительно и тоскливо, словно раненая чайка над морскими волнами. Великанская чайка, весом со слона.
– Ничего себе! – воскликнул Исаев.
А Вайс уже вовсю задействовал магию.
Каменистый грунт под лапами чудовища вдруг стал вязким и рыхлым, как песок-зыбун. Начав проваливаться, раругг снова закричал. На этот раз в его голосе ярость сменилась растерянностью. В его морду полетела серия файреболлов.
Профессор откашлялся и пропел a cappella:
– И к нам пришёл дождь, постучался в балконные окна,
Отбивая чечётку обычного танца. Моя сигарета
Просигналит в ночи незнакомке о встрече короткой
В ожиданье троллейбуса и уходящего лета.
Немедленно с неба, где не было ни единой тучки, ударили тугие струи ливня. Зашипели, соприкасаясь со шкурой чудовища, как на раскалённой сковороде. Раругг взвыл от боли, попытался отскочить в сторону, даже сумел вырвать из земли одну лапу. Но вторая резко провалилась по самый скакательный сустав. Выходец из Друккарга беспомощно взмахнул крыльями-недомерками и завалился на бок. Раздался громкий хруст.
Вальдемару хотелось надеться, что чудище сломало ногу, хотя такие замечательные чудеса случаются реже, чем комета Галлея приближается к Солнцу. Конечно же, надежды не оправдались. Несколько судорожных движений понадобилось раруггу, чтобы высвободиться. Поливаемый магическим дождём и осыпаемый файерболлами, он уже не помышлял о нападении. Сильно хромая и яростно размахивая мощным хвостом, он кинулся в лес. Сломал две ёлки и берёзу, даже не заметив помехи, и скрылся в чаще. Несколько секунд ещё слышались его вскрики, наполненные болью и злостью, хруст валежника под тяжёлой поступью, а потом всё стихло. Очень вероятно, что раругг пронзил ткань реальности и отправился зализывать раны (как моральные, так и физические) к себе в Друккарг.
Вайс повернулся к спасённой женщине.
Она уже сидела на краю скалы, свесив ноги.
– Может, благородные господа помогут мне спуститься вниз?
Пока Вальдемар размышлял – не создать ли при помощи магии воздуха что-то наподобие батута у подножья утёса, Исаев в считанные мгновения соорудил ледяную лесенку.
– Прошу вас, сударыня.
Она осторожно потрогала носком сапога ступеньку. Убедилась, что не поскользнётся. Поправила тонкий серебряный обруч, придерживавший огненно-рыжие волосы и пошла вниз.
Исаев и Вайс галантно подали ей руки, когда до земли оставалось три шага.
– Хотелось бы мне знать, как вы оказались наверху? – улыбнулся в усы Вальдемар Карлович.
– Когда за вами погонится вот такое… – незнакомка оглянулась на сломанные деревья. – Вы и не заметите, как окажетесь на верхушке колокольни.
– Пожалуй, да, – согласился маг-хранитель. И добавил. – Честь имею представиться. Вайс. Вальдемар Вайс. Здешние обитатели знают меня, как графа де Вайса.
– А нездешние? – хитро прищурилась она.
– А нездешние ломают деревья, когда убегают. А это мой скромный друг… – Вальдемар повернулся к профессору. – Причетник из Компенхерстера.
– Да, – согласился Исаев, пряча улыбку. – Так называют меня в здешних местах. Правда, добавляют ещё при этом слово «святой».
