К Ультуну на глазах возвращалась уверенность. Много лет Перкль служил советником его отца, перейдя по наследству лучшему из всех сыновей. Трое братьев подтвердили бы, позволь им говорить кинжалы в спинах. Одного лишь вида старого эльфа хватило, чтобы ощутить безмятежное спокойствие, привычную уверенность в завтрашнем дне: все снова стало так, как было в детстве. Как было сотни лет до этого дня и как будет еще сотни лет после.
– Нет, ваше величество. Они расплачиваются за веру в вас. – Перкль неторопливо сделал глоток, идеально оттопырив мизинец. – Четвертого сына, не достойного места отца.
– Я что, ослышался? – Наглость бывшего первого советника привела короля в бешенство. Он вскочил, отшвырнув чашку. Заморский фарфор стоимостью в несколько золотых монет разлетелся на множество осколков.
– Нет. Атреи алчны. Они хотели расширения территорий и потратили родовые силы, сделав ставку на ваши обещания. Точнее, нового первого советника. – В старом эльфе не чувствовалось страха. – За ними последовали малые дома. Осветы единственные высказались против, сохранив силы. Соседство с темными научило их осмотрительности.
– Кто-то явно соскучился по розгам. – Злая улыбка исказила лицо короля. – Сегодня я не буду жалеть тебя, старик. Сотня ударов вернет тебе учтивость. Стража!
Перкль не выказывал волнения ни словом ни делом. Допив чай, он аккуратно поставил чашку на стол. Из-за двери не раздавалось ни звука, тишину нарушал только стук дождя о стекло.
– Ты юн и недостоин. Слабый, поддающийся на манипуляции и лесть. – Старик улыбался, наслаждаясь растерянностью и непониманием собеседника. – Осветы древний род, много веков они являются хранителями юга и главными защитниками Элнарила от темных. Они приняли меня на службу после изгнания. Попросили совета. И я его дал.
– Стража! – истерично выкрикнул Ультун. По бледной щеке прокатилась капелька пота.
– Я помог найти недовольных, их оказалось много, очень много. Мы сформировали союз. Не буду лгать – мы планировали переворот. Но затем… пока Атреи собирали воинов, к нам прибыл посланник с юга. И я дал свой последний совет. – Перкль гордо выпрямился. Из движений бывшего советника исчезли неуверенность и страх. Сложенные у живота руки больше не дрожали.
– Значит, тебе нечего мне сказать, старик? – Ультун схватился за подсвечник. Тяжелый, медный, он идеально ложился в руку. – Прежде, чем я покараю тебя за предательство?
– Спасибо. – В его улыбке сквозила грусть. – Не таким я видел воссоединение нашего народа, но… благодаря твоей глупости это все же случилось.
– Ты продал нас темным?! – Он замер, будто пораженный молнией. – Пришел убить своего короля?
– Я вернул мир в наши леса. Осветы и их союзники сохраняют свои земли и титулы, императрица пощадит всех, кто не окажет сопротивления. На меня возложена задача не допустить восстания.– Перкль вздохнул и медленно развернулся к собеседнику спиной. – Единственное, о чем я жалею – мне не позволили убить тебя лично.
Ультун с визгливыми нотками замахнулся подсвечником, как из его собственной тени протянулись черные нити. Миг, и король лесных эльфов, повелитель вечного Элнарила оказался обездвижен. Кожа онемела в местах соприкосновения с заклинанием, сердце почти перестало биться. Ультуна охватил противный липкий страх, подавляющий волю к сопротивлению. С прикосновением черных щупалец к затылку, у него осталось лишь одно желание – подчиняться хозяйке.
