Госпожа Ём была растеряна. Ей всегда казалось, что она жила уверенно и целеустремленно, логически объясняя все свои поступки. Но проблемы с детьми выбивали ее из колеи. Допустим, она продаст магазин и вложит вырученные деньги в его бизнес, легальный или нелегальный. А вдруг он обанкротится? Тогда, кроме ее двухкомнатной квартиры на третьем этаже старого домика на холме[8], у них ничего не останется. Сын, похоже, не успокоится, пока не разорит ее вконец.
Как ни прискорбно это осознавать, но ее сын – неудачник. Невестка спустя пару лет после свадьбы поняла это и поспешила развестись. Тогда госпожа Ём сердилась на нее, однако вскоре пришлось признать, что вся вина за неудавшийся брак лежит на сыне. За следующие три года он растратил все, что у него было, и превратился в оборванца. А что в этих условиях делает она, его мать и единственный человек, который способен ему хоть чем-то помочь? Кормит бездомного с Сеульского вокзала, а родному сыну, который ушел из дома и заливает свои проблемы алкоголем, помочь не может.
Госпожа Ём убрала пиво в сторону и стала молиться. Ведь это все, что ей оставалось: молиться и просить.
* * *
День рождения госпожа Ём провела с дочерью, зятем и своей любимицей – внучкой Чунхи. На этот раз они не стали приезжать сами, а пригласили ее в традиционный мясной ресторанчик, который расположился на первом этаже жилого комплекса в их районе.
По сравнению с этим местом квартал Чхонпхадон очень густонаселен: старые невысокие дома там буквально жмутся к студенческим хостелам с пансионом. Современная экодеревня в Ичхондоне, где жила семья дочери, и простенький малоэтажный дом госпожи Ём в Чхонпхадоне различались как небо и земля, хоть и находились не так далеко друг от друга: в Ёнсане, который вслед за Каннамом вошел в тройку самых дорогих районов Сеула.
Дочь с зятем уклончиво говорили, что их квартира принадлежит банку, но к моменту, когда Чунхи пойдет в среднюю школу[9], они планируют приобрести что-то в Каннаме. Госпожа Ём часто задавалась вопросом, кто именно из супругов увлекся такими амбициозными и агрессивными инвестициями, настолько чуждыми ее устарелым представлениям об экономике. И в конце концов пришла к выводу, что это их общий интерес. Все-таки после свадьбы дочь сильно изменилась, и зять стал настоящим главой семьи. К счастью, в отличие от непутевого сына, в доме дочери было все хорошо – за нее госпожа Ём могла особенно не волноваться. Хотя и чувствовала нутром, что после переезда в Каннам они отдалятся еще больше, не только физически.
Решение отпраздновать день рождения матери и свекрови в таком дорогом ресторане не столько ее тронуло, сколько поставило в неловкое положение. Раньше они всегда отмечали этот праздник в закусочной, где подавали свиные ребрышки и которая располагалась в окрестностях женского университета. Теперь, сидя в дорогом ресторане, госпожа Ём чувствовала себя неудобно. Подняв взгляд на внучку, она радостно улыбнулась, хотя Чунхи сидела, уткнувшись в YouTube, и не обращала на бабушку никакого внимания. Зять с дочерью обсуждали фьючерсы и инвестиции. Из их разговора госпожа Ём не поняла ни слова и потому мечтала лишь о том, чтобы скорее принесли еду. Она решила, что раз сегодня ее день рождения, то нужно просто радоваться.
Наконец блюда появились на столе. Все снова занялись кто чем: зять жарил мясо, дочь кормила внучку, а госпожа Ём ела кусочки, которые зять подкладывал ей на тарелку. Вдруг дочь взяла бокал пива и произнесла так, будто давно готовилась:
