– Попробовать, значится… – Господин Какискряг почесал нос и скривился так, будто ему поднесли что-то отвратно пахнущее или, хуже того, ужасно воняющее.
– Если вас не устраивает дозировка, то могу предложить средний экземпляр.
– Не надо! – резко отмахнулся гость и повернулся в другую сторону. – А это что? – ткнул он пальцем в полку.
– О, это дополнительные ингредиенты для тех, кто любит более сложные вкусы.
– Интересно… – оценивающе посмотрел на флаконы Господин Какискряг.
– Давайте я вам расскажу, – Мистер Баббингтон, как профессиональный сомелье, взял в руки флакончик, аккуратно открыл его и, немного покружив жидкость в сосуде, дал понюхать её Господину Какискрягу. – Прекрасный мускатный запах, который заполняет все ваши лёгкие и мысли. Ничто не сравнится с прекрасным кофейным привкусом Тщеславия…
– А Тщеславие отдельно не продаётся?
– Ну почему же, вы можете взять Тщеславие и без Гордыни, но результат будет еле заметен.
– Почему же? – не удовлетворился гость.
– Потому что Тщеславие достигается только после чувства превосходства, а оно невозможно без Гордыни. Но если тонкость вкуса вам незначительна, можете попробовать только Тщеславие. Правда, как по мне, это достаточно пресно на вкус.
– А если с главным грехом?
– О! А с Гордыней ваша душа полностью насладится превосходством, и вы не будете – да вы просто не сможете себя за это корить! – с лёгкой улыбкой на лице констатировал Мистер Баббингтон.
– Ну, хорошо, есть ещё что-то из добавок? – посмотрел в другой конец полки Господин Какискряг.
– Конечно, есть! – Баббингтон прошёл к другому концу. – Есть Блуд, Клевета, Воровство – кстати, хорошо идёт к Зависти. Есть Жестокость… лучше подойдёт к Гневу, хотя был и такой, кто предпочитал Жестокость в смеси с Гордыней…
– Например? – не унимался старик.
– Например, Максимилиан Робеспьер, – поняв, что гостю одного имени мало, Мистер Баббингтон решил уточнить. – В момент своего восхождения к власти он нагрянул в Магазинчик и попросил большую дозу Гордыни, – Баббингтон указал на верхнюю полку, – и попросил приправить её Жестокостью… В конце концов он казнил стольких людей, что в какой-то момент сам попал под гильотину. – Мистер Баббингтон вздохнул. – Не каждый человек способен нести грех на своих плечах, так что перед покупкой советую подумать: сможете ли вы вынести тяжёлый груз Жестокости?
– И что же мне? Не выбирать вовсе, что ли?
– Конечно же, выбирайте! Но только не берите большую дозу Гордыни, – Мистер Баббингтон говорил это уже будто не Господину Какискрягу, а самому себе. – Уж я-то знаю, что это такое…
Гость помолчал пару секунд:
– Ну так это Жестокость смешивать нельзя, а Гордыню-то можно большую саму по себе!
Мистер Баббингтон опомнился и снова повернулся к гостю:
– Да! Конечно. Простите, задумался. Конечно же, вы можете взять большую дозу Гордыни!
– А знаете, – решился наконец гость, – я возьму большую Зависти.
– Точно?
– Я что, непонятно выразился!?
– Хорошо, хорошо! Сейчас принесу Большую Зависть!
Баббингтон скрылся за шкафчиком со стеклянными дверцами и всякими побрякушками, похожими то ли на украшения, то ли на куклы вуду. Оттуда же послышался стук склянок и скрип отодвигаемой табуретки:
– Вроде бы была где-то здесь! – донеслось из-за полок.
Господин Какискряг недоверчиво посмотрел на приправы, вздохнул от такого обилия выбора и подошёл к прилавку, где Мистер Баббингтон уже рассчитывал стоимость:
