– А что здесь плохого? – не понял Семен.
– А то, – Гермес устало провел по лицу рукой, видно, ему этот день тоже дался непросто, – то, что тебя совершенно не волнует, что будет с теми, кто не выполняет рыцарский кодекс. А таких большинство. И я вынужден лавировать между вашими разнообразными моральными устоями, чтобы вы все смогли вечером прийти домой и лечь спокойно спать. Чтобы и ты, и французы, и спецназ вернулись домой живыми. И чтобы еще тысяч сто или двести человек (заметь, человек – таких же, как мы с тобой, людей, а не нелюдей) смогли точно так же вернуться домой и жить дальше. И информация в голове у этого пацана немало этому способствует. Ты хоть на секунду можешь представить, что может рассказать секретарь самого зол-итана Санделя, второго лица в ополчении Листьев?
Семен дрогнул, отпускать такого пленного действительно было нельзя. Но разговор уже зашел слишком далеко, день был слишком тяжелым, и он не смог остановиться:
– Значит, давай теперь уродами будем, да?
Йенсен замолчал. Молчал он долго и смотрел на Семена с каким-то странным выражением.
– «Я его оскорбил, я сказал: капитан, никогда ты не будешь майором!» – помнишь такую песенку? – тихо спросил он наконец и выпрямился в кресле. – Иди, не будет тебе разноса. Живи как знаешь. А я уж тут сам. Как-нибудь в говне покопаюсь.
Если б не этот проклятый день, Семен, может, и нашел бы что сказать, а так он просто молча встал и пошел к двери. Хотел на выходе садануть дверью, но передумал.
– Танков бы нам парочку, – молодой капитан заговорщицки повернулся к Точилинову, – а может, вы чего сообразите, товарищ полковник, а?
– Нет уж, – ухмыльнулся Семен, – без меня. Я огненные шары метать не умею. Да и без толку всё это. Там тоже не дети сидят. А если совсем честно, то не тянем мы против них.
Наплевав на предупреждение Каллимо, последние два месяца Точилинов пропадал в Зеленом Лепестке. Уж больно унизительной оказалась немощь, которую он испытал. Он не хотел больше оставаться магом только по названию. Первичной теоретической базы было уже завались, а в высокие материи ему пока было не с руки лезть, сначала надо в первых ступенях разобраться. Вот он и разбирался, не вылезая с переднего края, вникая в особенности магических боев и накапливая информацию. И информация его переставала радовать. Она, собственно, и раньше не особо обнадеживала, а теперь совсем уж непонятное начинало твориться.
Вот и сейчас, сидя в окопе перед небольшим холмом, удерживаемым аталь, он пытался разобраться во внезапно отказавшем гранатомете. С виду ничего особенного, АГС-17. Станковый гранатомет – он и в Африке станковый гранатомет, – ствол на треноге с коробом обоймы. Ничего неизвестного там отродясь не водилось, все насквозь изучено и разобрано. А вот поди ж ты, не работает – и всё тут. Семен шипел и плевался, в четвертый раз разбирая оружие до винтика, и жутко злился на капитана, который пребывал в совершенной уверенности, что это – дело рук магов. Казалось бы, это ему полагается валить всё на магию, ан нет, Семен завелся. Ну в самом-то деле, как может не работать набор железяк, каждая из которых в отдельности пребывает в полном порядке. Гранатомет исправно щелкал, боеприпас досылался – а выстрела не происходило. Они уже пятый раз меняли боекомплект, проверяли, доходил ли боек до патрона, и все в подобном же духе. Но – никак.
