Победа их была сладка, но это – еще слаще победы.
Враска и Джейс предавались любовной страсти. К этому между ними шло долго, оба хотели этого с тех самых пор, как вместе служили на борту «Воинственного» в мире под названием Иксалан… но постоянно откладывали, потому что судьба обоим никогда не благоволила, а на горизонте их грозовой тучей маячил Никол Болас.
Теперь ожидание придавало каждому поцелую, каждому прикосновению особую нежность. Вдобавок с ее разрешения Джейс телепатически соединил их чувства и ощущения. Что чувствовал один, чувствовал и другой. Каждое ощущение отражалось, будто в зеркале, удваивалось.
«Как насыщенно. Как ярко. Как… как…»
В этот момент их сознания тела, души слились воедино.
Бессильно обмякнув на груди Джейса, Враска целовала его снова и снова. Джейс крепко прижимал ее к себе. Она была так близка к тому, чтобы сказать…
«Но нет. Не сейчас. Позже. Я не могу. Не сейчас».
– По-моему, я в тебя влюблен, – сказал он.
Враска от души рассмеялась.
– Я тоже люблю тебя, – ответила она.
«Значит, все-таки да».
Враска вновь рассмеялась. Оба вновь слились в поцелуе.
В конце концов, охваченная дремотой, она скатилась с него, повернувшись на бок… и прильнула спиною к его груди.
«Вот, значит, что делают обычные люди? Просто вот так держат друг друга в объятиях? Просто вот так радуются друг другу?»
Дыхание Джейса за спиной выровнялось. Ей очень нравилось, что ему с ней настолько уютно, чтобы заснуть, обнимая ее.
«К тому же он, должно быть, устал. Уж я-то – точно».
И все же ей не спалось. Вместо этого она наслаждалась послевкусием их любви. Вскоре мысли сами собой устремились к пережитому вместе, вдвоем. К службе на корабле. К охоте за Бессмертным Солнцем. К разнообразным духовным озарениям, упрочившим ее чувства к нему, а его – к ней. Все это было так странно: ведь оба они настолько разные… и в то же время настолько схожи.
К несчастью, мысли продолжали брести сами по себе, к заботам, куда менее приятным. И в конце концов сосредоточились на той единственной, что занимала Враску почти всегда – на благополучии Роя Голгари.
Теперь она была царицей Роя Голгари и, хотя это никого не удивляло более нее самой, похоже, многие члены гильдии – безусловно, немалое число тератогенов (то есть тех, кто не относился ни к людям, ни к эльфам), и множество Былых и краулов – были ей искренне преданны. А уж Сторрев и Аздомас – вовсе были верны более, чем она того заслуживала.
Но при всем этом Враска прекрасно знала, что эльфы-девкарены, возглавляемые своею верховной жрицей, Маткой Изони Тысячеглазой, желали бы избавиться от нее. Избавиться, дабы Изони с девкаренами снова установили над Роем свою жестокую, беспощадную власть. И понимание того, что остальной Рой девкаренам не доверяет и даже не симпатизирует, ничуть не утешало, так как Враска знала: недооценивать их силы весьма неразумно.
Особенно в то время, когда ей приходится противостоять девяти остальным гильдиям. Девяти гильдиям, ныне настаивающим, чтобы она снова взялась за работу убийцы, с которой надеялась распрощаться навсегда.
«Нет, не с убийством как таковым, но с необходимостью убивать по чужой указке, когда это угодно другим. Какого, в конце концов, Крокта? Какое мне дело до Довина Баана?»
– Зино за твои мысли.
Джейс проснулся! Неужто ее мрачные раздумья нарушили его дрему? Неужто они все еще телепатически связаны?
