– Что касается отпечатков, то это очень удобно, когда пальцы являются ключом, ты их не потеряешь, и они всегда находятся при тебе.
– Представь, что дом Артура решили ограбить, преступникам необходимы ключи, а они, как ты говоришь, всегда при тебе и придется тебе, мамочка, либо лишиться жизни, либо пальцев.
Зря я это сказала. Лицо матери превратилось в каменную маску. Наградив меня в очередной раз ледяным взглядом, мама направилась по каменной дорожке к дому.
«Обиделась, – подняв сумку, поплелась следом за матерью. – А я всего лишь высказала свою точку зрения. Глупо и даже безрассудно делать пальцы ключами. Где только у Артура мозги были? Сама бы мамочка до такого не додумалась».
Видела я своего отчима всего лишь два раза, и сразу же после знакомства у меня на мужчину выработалась стойкая антипатия. Глаза бы мои его больше не видели.
«Всё-таки хорошо, что Артур нас не встретил, а то бы за двадцать минут, что мы мчались на такси от аэропорта, наговорили бы друг другу столько гадостей…»
Приговорённая непонятно за что и неизвестно на какой срок, я шагала по землям того, кто украл у меня любящую, добрую, ласковую маму.
Трёхэтажный особняк с колоннами, балконами и огромной застеклённой верандой впечатлял как размерами, так и роскошью.
«Золотая клетка, – тут же охарактеризовала домище. Только вот я предпочитала свободу во всех её проявлениях. – И еры отчима мне не нужны, пусть он ими подавится. Что мама вообще в этом Артуре нашла? Неужели только еры, которых у отчима было предостаточно?»
Зайдя в дом, мы молча поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж.
– Располагайся, это твоя комната, – мама толкнула одну из дверей.
– Благодарствую, – буркнула, скидывая на пол рюкзак и ставя сумку. – И кто в этих царских хоромах убирается?
– К Артуру в определённые дни приходит домработница.
– А-а, – протянула.
– Что «а»? Артур – занятой человек, и вообще, заниматься уборкой должна женщина.
– Хочешь взвалить на себя столь почётную миссию? – поинтересовалась с усмешкой.
– Существует бытовая магия, которой я, к сожалению, не обладаю.
Смерив меня колючим взглядом, мамочка вскинула подбородок, развернулась на каблуках и покинула комнату, тихо прикрыв за собой дверь.
Села на край кровати. Я не хотела ни обижать, ни ругаться с мамой, но в меня словно бесёнок вселился.
Скинув туфли, забралась с ногами на кровать, чувствовала я себя одинокой, никому не нужной и потерянной.
Часы показывали начало седьмого, и спать я в такое время никогда не ложилась, да и сейчас не собиралась, решила лишь немного полежать, но веки налились тяжестью, и я, почувствовав, что засыпаю, не стала сопротивляться.
***
– Инга, – меня звал басистый голос, но, несмотря на его ласковый тон, эти нотки пробирали до мурашек.
«Мне снится кошмар?»
– Инга, вставай, – голос стал громче, зудел прямо над ухом.
«Нет, это не сон, это хуже. Это явь. Кошмар воплоти – Артур собственной персоной».
– Инга.
«И вот зачем я ему понадобилась? Разве не видит: я сплю».
– Можешь не притворяться, я знаю, что ты проснулась.
«Я не проснулась, меня разбудили», – возразила мысленно.
– Мне надо с тобой поговорить.
«А мне не надо», – я продолжала лежать с закрытыми глазами.
– Мы с твоей мамой через полчаса на несколько дней уезжаем в небольшое свадебное путешествие.
– Уезжаете?! – взвизгнула, подпрыгивая на кровати. – Если вы знали, что уедете, то за каким… – в последний момент прикусила язык, сдерживая готовое сорваться ругательство, – зачем вы меня сюда притащили?
