Феликс сжался под её взглядом:
– Да, моя ошибка. Не спорю. Но, возможно, ещё не всё потеряно. Если мы сейчас предложим им что-то… более вкусное…
– Более вкусное… – Агата Леонидовна склонила голову. – А если они опять откажутся?
Феликс поднял глаза и натянуто улыбнулся:
– Тогда мы можем использовать другие методы. Сами понимаете, рынок магтеха не терпит промедления.
При этих словах, кивнул и Арсен, показывая, что готов к любым вариантам давления.
– Мне это безразлично, – резко сказала княгиня. – Я хочу заполучить это приложение, пока оно не стоит миллиарды.
– Сотни, – вдруг тихо вставил Вениамин, прокашлявшись. И тут же осекся. – Простите…
– Что-что? – Рейхарт повернулась к нему, глядя так, будто собиралась заморозить.
– Я имел в виду… – Вениамин поправил очки и заговорил чуть смелее: – Если судить по темпам роста и если прикинуть возможную потенциальную экспансии на международные рынки, я бы рискнул предсказать, что их стоимость через пару лет может перевалить за двести миллиардов. Это если всё пойдёт так, как они планируют. А если они внедрят новые разработки…
– Двести миллиардов? – в один голос переспросили Феликс и Арсен.
Агата Леонидовна медленно развернулась к аналитикам, потом к Феликсу. Её лицо осталось непроницаемым, но в глазах сверкнула жажда.
– Ну что, Феликс? – спросила она холодно. – Будем сидеть и ждать, пока их стоимость поднимется до небес, или уже начнём действовать?
Я сел, осторожно передвинулся и понял, что, судя по всему, вчерашний боулинг перерос во что-то… более личное. Я зажмурился, пытаясь поймать нить событий. В голове крутились обрывки: как мы с Аллой смеялись, как я допытывал насчёт её магспособности, а она не хотела говорить, что было поводом для моих шуток. Как она отпивала мою выпивку… и потом – всё. Провал.
– Отличный я босс, чёрт, – пробормотал я, вставая с кровати. – Вместо того чтобы держать дистанцию, оконфузился по полной программе.
Внутри разливался большой фонтан с гирляндой эмоций: стыд, злость на себя, злость на Аллочку, злость на боулинг, на то что намешал выпивку, на всю эту ситуацию. Ну ведь знал же, что Алла – девушка, скажем так, очень инициативная, и стоило мне ослабить контроль и выпить выше нормы, как она тут же… Да ладно, винить только её было бы глупо. Никто не заставлял меня пить до такого состояния.
Пока я пытался найти свою рубашку, Алла пошевелилась, приподняла голову, приоткрыла один глаз:
– Ой, – прошептала она, хлопая ресницами.
Наши взгляды пересеклись, и у меня будто вспыхнул пожар в висках. Алла, кажется, не выглядела сильно смущённой, может, потому что не склонна к самобичеванию. Более того, она вытянулась на кровати, улыбнулась и потянулась, как кошка:
– Доброе утро, милый, – протянула она с утренней хрипотцой и улыбнулась.
– Алла… – я почувствовал, как мои губы пересохли, но продолжал подбирать слова. Это давалось с трудом.
Она томно наклонилась ближе. Край одеяла отпал, обнажая её до одури красивую грудь. И она не особо торопилась поправлять его:
– Ты так быстро вырубился ночью. Но всё было… великолепно, – её глаза хищно сверкнули. – Не беспокойся, я была на высоте.
Я почувствовал, как во лбу образуется морщина от недоумения. Что было великолепно? И что именно она имеет в виду: саму ситуацию или процесс? У меня память обрывалась, как плёнка старого фильма, оставляя пробелы.
– Это большая ошибка, – ровным тоном сказал я.
