– Дорога, – тут же ответила Даша. – Мне не придется тратить сорок минут на дорогу. Я буду больше спать, следовательно, лучше учиться.
– Папа, разреши ей, – видя, что отец продолжает сомневаться, сказала Лена, на которую никто не обращал внимания. – Ты ведь все равно дома редко бываешь из-за работы.
– Ладно, – наконец сдался Александр Николаевич. Даша, взвизгнув от радости, повисла у отца на шее.
– Прекрасно, – подытожила Анна Сергеевна. – А теперь давайте ужинать.
Ужин пролетел незаметно и весело. Затем полвечера сестра рассказывала Лене о своей учебе, новых друзьях, какие преподаватели понравились, а какие – нет, и много чего другого. Когда Даша закончила говорить, время перевалило за полночь. Ее горло охрипло, но настроение оставалось на высокой ноте, Лена же мечтала только о кровати, глаза слипались, уши болели. Пожелав приятных снов, Даша юркнула под одеяло и мгновенно заснула, Лена долго ворочалась, но и ее сон прибрал к своим рукам.
Ей снилась школа номер шестнадцать, наполненная людьми, словно банка огурцами, она казалась тесной и какой-то узкой. Вокруг мелькали клыкастые морды, беззубые синие лица, одни не имели глаз и сверлили Лену черными провалами, другие имели глаза странных размеров, цветов, и они тоже изучали девочку враждебно.
Картинка резко изменилась, и Лена поняла, что находится одна в темном пустом коридоре. Впереди она видела дверь в столовую, закрытую на тяжелый висячий замок, и лестницу, ведущую вверх, на второй этаж, и вниз. Что там, ей было неизвестно. Справа что-то шуршало, слева что-то скрипело, сзади что-то выло. Морозова почувствовала внезапный приступ страха, на коже проступили мурашки. Она ясно понимала, что спит, но ощущения говорили об обратном. Девочка закричала, и ее голос разнесся по всему зданию, долго отдаваясь эхом.
Лена пошатнулась и бросилась к лестнице. Пересекла ее за секунду, побежала по второму этажу, пытаясь открыть каждую дверь. Первые две были наглухо заперты, третья отрывалась и тут же захлопывалась, стоило девочке попытаться войти; когда она распахнула четвертую, проем моментально заложило кирпичом. С пятой дверью Лене повезло, но едва она вошла в кабинет, на нее посыпались игрушки, мячики, мишура, конфеты, лягушки. Они заполняли пространство, стараясь поглотить собой Морозову.
Сумев кое-как выбраться, Лена бросила затею с дверями и побежала в конец коридора. Путь ей преградила скелетоподобного вида старуха в черном балахоне, окруженная ордой марионеток, злобно клацающих зубами. Ведьма укоризненно качала пальцем, а куклы тянули руки к девочке, мечтая схватить. Взвыв, будто раненное животное, чувствуя комок в горле, досаду, злость и отчаяние одновременно, Лена развернулась и устремилась назад к спасительной лестнице. Она бежала, бежала, а коридор не кончался…
– Морозова, очнись! – послышался раздраженный крик, как показалось Лене, Измайловой.
Девочка села в кровати, провела дрожащей ладонью по мокрому лбу. Было пять утра. Даша мирно спала на диване, причмокивая и улыбаясь, видя во сне что-то приятное. Лена Морозова сходила в кухню – в квартире разливалась тишина – выпила воды, и снова легла спать, на этот раз без кошмаров.
7
Варя захлопнула книгу и огляделась. Она сидела на кожаном диване у Рина в подвальчике, поджав колени, в темно-синих узких джинсах и белом, крупной вязки, свитере. Сам маг сидел рядом, как всегда, гоняя во рту леденец и, видимо, что-то спрашивая у Измайловой, но она, пребывая в полутуманном состоянии, словно пьяный в алкогольной эйфории, ничего не слышала. Ее мысли все еще бродили где-то на страницах книги, и сознание не желало возвращаться назад, точно спрут, оно недовольно ворочало щупальцами. Голова, будто ее ударили мешком с картошкой, гудела. В глазах мелькали не то снежинки, не то звездочки, не то кляксы. Варя посмотрела на Рина, а затем перевела взгляд, куда показывал его тонкий указательный палец. В его кресле за письменным столом сидел Кирилл. Напротив него парила Графиня Анна. Измайлова не слышала, но была уверена, что они о чем-то разговаривают.
