— Я сейчас найду, — упрямо заявил Микки и начал что-то с усердием тянуть из стопки. Та накренилась, и книги с грохотом попадали на пол.
— Не ушибся? — Я сразу подскочила к испуганному мальчику.
— Нет. — Он крепко прижимал к себе находку.
Тогда я принялась собирать с пола книги и среди них случайно наткнулась на альбом. Я поняла, что это он, когда изнутри посыпались с десяток фотографий, черно-белые, чуть потрепанные. Я не собиралась их рассматривать, но одна, что лежала сверху, все же привлекла внимание. На ней был запечатлен Глостер — совсем молодой, с кривоватой, но довольной улыбкой, а рядом с ним, по-дружески обнимая его за шею, — мэр Валиирийский, оба в костюмах, с цветами в петлице. По центру же в кресле сидела светловолосая девушка с красиво изогнутыми бровями и загадочной усмешкой, одета блондинка была в свадебное платье и фату.
— Мама, — прошептал Микки и хрипло втянул в себя воздух.
Я сразу отбросила фотографию и развернулась к ребенку. Взяла его за плечи.
— Тише, тише, дыши спокойно, — медленно заговорила я. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Вот так…
Потом я подхватила его на руки и перенесла в детскую. Там открыла окно, впуская свежий воздух. Мальчик выглядел подавленным, но дышал уже ровно. Кажется, приступа удалось избежать. А еще, похоже, Рут была права: эта болезнь развилась у него на фоне стресса. Может, вообще психосоматика? Хотя… В оранжерее триггером явно стал какой-то аллерген… Возможно, мы имеем сложный случай два в одном. Надо будет спросить у Глостера, чем он сам купирует приступы сыну. Должно же быть в этом мире какое-то лекарство от астмы, пусть и в виде их хваленых эликсиров…
— Ну что, ту самую книжку нашел? — спросила я Микки нарочито бодро.
— Нет, но эта тоже интересная, — ответил он, раскрывая книгу. — Про мрыхов…
Ах, про мрыхов… Только не говорите, что это точно такая же энциклопедия, за которую мы вчера с Агатой отдали целое состояние. О нет! Я чуть не застонала от досады, убедившись, что так и есть: она, та самая… А ведь если бы мы повременили денек с покупкой, то могли бы «одолжить» ее у Глостера почитать. Правда, к тому времени наш изголодавшийся мрых съел бы не только все запасы, но, возможно, решил бы попробовать и нас на вкус. Так что хороша ложка к обеду… Но Бояровой об этом открытии лучше не говорить. Не переживет. Она вчера и так чуть разрыв сердца не получила, отдавая последние монеты за торт для того самого крылатого и ушастого проглота, оккупировавшего нашу территорию.
Микки начал читать мне вслух по слогам, с выражением, про карликового болотного мрыха, отдаленно напоминающего лягушку. Затем перешел к небезызвестному трехзадому мрыху, и я наконец узнала, почему его так называют. И дело вовсе не в том, что он является счастливым обладателем трех, хм, задов, как можно было подумать сразу, а всего лишь хвостов. Три пушистых лисьих хвоста и вредная морда с выпирающими клыками. И уж точно это существо куда милее ректора, которого наградил подобным прозвищем господин мэр.
После обеда я уложила Микки вздремнуть, а сама наконец вернулась в комнату к Глостеру, чтобы убрать разбросанные вещи. При мальчике я не решилась это делать, чтобы не напоминать ему о матери. Так вот, значит, что за жена была у ректора… Я еще раз взглянула на фотографию. Симпатичная. Только, к сожалению, внутреннее содержание не соответствует внешнему. Мэр на фото удивил меня не меньше. Неужели они с некромантом когда-то были друзьями? Сейчас по ним так и не скажешь, грызутся при каждой встрече…
