Оказывается, нет, не так. То есть так, но не совсем. Первое – Ватулину, второе, как и планировалось ранее – Семихватову, третье он, Семихватов, подарит Великому князю Алексею Борисовичу, а вот четвёртое уже тот подарит… Ясно! Значит, четвёртое должно на девяносто процентов состоять из понтов типа резьбы и инкрустаций.
Я сообщил полковнику, что заказанные им бинокли добыты в полном объёме, и что я готов получить очередную партию денег на дальнейшее укрепление материально-технической базы полка в лице вверенного мне подразделения.
В ответ я услышал кучу всего-всего. И о том, как всё непросто в вопросах финансирования полка, и о том, что я вместо службы царю-батюшке шляюсь чёрте где, и что за деньгами я должен теперь прийти в среду, а сегодня ещё только пятница, и чтоб я с глаз долой отправлялся к Синюхину, и чтоб он мне-бездельнику нашел, чем заняться. Всё, аудиенция окончена. Собственно, а когда в Красной Армии было по-другому? Сначала похвалят, а потом пистон вставят, чтоб не радовался сильно, и не забывал, кто в доме хозяин.
Что ж, в среду, значит в среду. Пойду и правда, к Спиридонычу.
Ротный попенял мне на небрежный внешний вид моих бойцов. Так они же три дня в поле на манёврах были! А не е… Неважно! Неважно?! Ну, неважно, так неважно. Разрешите исполнять? Исполняйте, но чтоб к обеду всё было готово! Слушаюсь, товарищ капитан!
Я поставил соответствующую задачу Данилычу и отбыл. А как вы хотели?! Я ведь тоже должен себя в порядок привести. А у меня-то всё имущество на квартире. Значит, я свободен до обеда. Как раз схожу на счёт полевой кухни поговорю.
Никитос довёл меня до нужного места и остался ждать за воротами. Я же, войдя во двор, спросил хозяина. Про странного офицера в не менее странной пятнистой одежде тут уже слышали. Это должно помощь.
Хозяин, высокий по местным меркам мужик с русой курчавой бородой, меня явно не ожидал. Да чего, собственно, ему меня ждать? Я же с Тимониным работаю. Вот с этого и начнём:
– Добрый день! Михал Макарыч рекомендовал мне, обратиться к Вам.
Такого здесь от меня ждали ещё меньше.
– Сам он сейчас занят на одном очень важном заказе, а мне бы побыстрее.
– И чего ж такого он сам не могёт изладить, что ажник ко мне прислал?
Я достал картинки и показал Губанову. Кстати, его по-правильному Афанасием Еремеевичем звали. Первый вопрос, который он мне в этой связи задал, звучал так:
– Эт хто ж такту малевать навострился?
Я даже не сразу сообразил, что это он о фотографии так.
– Умеют люди, – уклончиво ответил я. – Сколько времени и денег понадобится, для того чтобы сделать такую же?
Дальше последовали разного рода уточнения конструкции и назначения. Он подозвал человека по имени Фёдор, который оказался… Правильно! Кузнецом! Моя теория про имя, определяющее будущую профессию, находит всё новые и новые подтверждения.
Выслушав техзадание в изложении своего работодателя, Фёдор усмехнувшись спросил:
– Самобеглая печка, как у Емельки?
По-быстрому переварив, я ответил без тени юмора:
– Нет. На конной тяге.
– Эт куды ж такие?
Я не стал раскрывать все карты, и поэтому ответил довольно сдержанно:
– Мне.
– А Вам-то на что?
– Продам.
– Эт кому ж?
– Есть у меня покупатель. Берётесь, или других поискать?
Фёдор поглядел на Афанасия, а тот снова уставился на картинки.
– Сто рублёв дадите, так за месяц спроворим.
– Эк! – как бы возмутился я. – За месяц и сто рублей? Месяц – это долго, а сто рублей – дорого. Неделя и тридцать рублей!
