– Девочки, немедленно прекратите! – строго потребовала служанка. – Не забывайте, вы не дома! Портить чужое имущество недостойно истинных леди!
– Ах, Мариула, не приставай со своими давно надоевшими поучениями! – раздраженно выговорила ей Беатрис, но руки опустила.
– Да, ты становишься точной копией нашей занудной гувернантки, – поддержала ее сестра.
– Если вы будете продолжать в том же духе, я попрошу вашу матушку отправить сюда леди Клариссу, – угрожающе произнесла горничная. – Думаю, от нее здесь проку будет куда больше, чем от меня.
К изумлению конюшенной обслуги, девицы враз присмирели.
– Нет, Мариула, это уже слишком! – пропели они примиряющим дуэтом. – Мы ведем себя примерно. А это просто мелкое недоразумение, – и они указали на еще дымящийся пробой в стене с осыпающимися черным пеплом краями.
– Вижу я, как вы себя примерно ведете! – сказала служанка уже куда спокойнее, глядя на беспокойно бегавшую туда-сюда крысу.
– Ладно, хватит тут торчать, пошли во дворец, – скомандовала та, что считала себя старшей. – Сундуки, за мной!
С оглушительным треском разорвав веревки, с запяток кареты сорвались оба неподъемных сундука и послушно полетели следом за вспыльчивыми гостьями, решительно направлявшимся к главному портику дворца. Что-то укоризненно выговаривающая им служанка ушла следом, а конюхи, утерев выступившую от страха испарину на лбах, опасливо посмотрели на оставшегося с ними кучера.
Он же разглядывал возмущенно прыгавшую перед ним толстую крысу с тоненько звеневшей золотой цепочкой на шее и удрученно покачивал седой головой.
– Это у вас всегда так? – осторожно спросил приблизившийся к нему господин Ланс.
– Да это что, мелкие мелочи, – безмятежно откликнулся тот. – Обычно сестры куда задиристее. А тут все-таки не у себя, вот и сторожатся.
Мужики с недоумением посмотрели на огромную, воняющую гарью дыру, пробитую в стене конюшни, потом на беснующуюся под ногами крысу, и дружно запустили грязноватые пятерни в затылки. Сторожатся? Да что ж тогда эти неуемные особы дома-то вытворяют?
Конюх ткнул корявым пальцем в до сих пор не осознавшего свое ужасное превращение лорда главного конюшенного, и озабочено добавил:
– Но парня-то бы расколдовать надо, и поскорее. Маги же у вас имеются? Тут ведь тонкость какая пренепреятнейшая: чем дольше он в зверином обличье находится, тем больше к нему привыкает. Потом, обратно став человеком, тосковать начнет, в норы разные лезть, от света прятаться.
– Маги-то есть, – господин Ланс, как и его подчиненные, по-простецки почесал затылок, задумчиво поглядывая на гневно бившую длинным хвостом крысу.
В принципе, он был бы вовсе не против, останься его слишком уж требовательный и придирчивый начальник таким навсегда. В таком виде обязанности свои лорд выполнять явно не сможет, и кто тогда станет главным конюшенным? Вот то-то и оно!
– Но я никогда не слыхал, чтоб они людей в жалких зверушек превращали. А уж наоборот – тем паче.
– Это плохо, – плечи кучера поникли, и сам он весь как-то жалостливо скукожился. – Мои хозяйки вспыльчивые очень и обид не прощают. Уговорить их вернуть лорду человеческий облик будет трудно. Но и он тоже хорош – обозвать их купчихами, это ж надо было до такого додуматься!
– Так ведь карета-то у вас больно стара, – осмелился обратить внимание на это прискорбное обстоятельство один из стоявших поодаль младших служек. – У нас в таких никто не ездит. Вот лорд главный конюший и ошибся.
