– Крикнешь ещё раз, и я убью всех вас! – прорычал я.
Я швырнул ее на землю рядом с мужем. Он уже приходил в себя и открыл глаза. Мирон уже встал на одно колено, держась за живот. Я чувствовал запах детей, что остались в доме. Но они мне не нужны. Я спустился с крыльца и подошел к ним. Аким начал приходить в себя.
– Разбуди его, – приказал я женщине.
Она начал тормошить его. Через пару минут он полностью пришел в себя и поднялся на ноги.
– Ты, тварь! – процедил сквозь зубы Аким, смотря на меня из-под лба.
– Закрой свою пасть. Иначе я вас всех тут порву на части.
Я подошел ближе, встал перед ним и взглянув ему в глаза.
– Слушай меня, глава этого сраного дома! Мне нужна еда, сумка, я видел у тебя шкуру животного, что вы используете как одеяло. Нож, кинжал, а желательно два. Топор. На всякий случай. Веревку и кремневые камни, чем вы растапливаете печку в доме.
Я грозно посмотрел на Мирона.
– Иди и собери мне все это. Пару минут даю, если не вернёшься, я убью их. – Я показал на его родителей.
Мирон переглянулся с матерью и отцом. Отец кивнул. Мирон встал и отправился в дом. Я вспомнил про одежду. Моя одежда и вправду похоже на рабскую. Я крикнул Мирону вдогонку:
– И принеси мне чистые штаны твоего отца. Рубаху и жилетку какую-нибудь. И да, сапоги тоже принеси.
Мирон зашёл в дом.
– Ты разбойник! – сказала женщина со слезами на глазах.
Она обнимала мужа за плечи. Аким сидел на земле.
– Я похож на разбойника? – прорычал я.
– Ты похож на беса, – ответил Аким.
– Ну чё ж вы все “бес” да “бес”. Чё других слов не знаете?
– А кто ты?
– Не твоего ума дела.
Я бы мог им сказать, что не собираюсь их убивать, да и не нужно мне это. Все-таки я нашел, что искал. Хоть и их отношение ко мне было паршивое. Но все же. Они бы успокоились, но тогда есть риск, что они могут сопротивляться. Все-таки страх сильная шутка. Пусть лучше бояться. Минут через шесть, семь Мирон принес кожаную сумку в виде бочки. Сверху была завязана кожаным шнурком. Бросил ее мне и сверху кинул скрученную в рулон шкуру, связанную веревкой. И одежду. Я взял сумку, развязал, посмотрел внутрь, чтобы проверить, все ли он собрал. И услышал шаги. Нет, я их почувствовал, по вибрации по земле. Кто-то бесшумно и быстро приближался ко мне сзади. Я резко встал и увидел силуэт человека, занесшего топор над моей головой. Я быстро отреагировал, схватив его топор в полете и воткнув в человека свою руку. Я пробил его грудь насквозь. Это был Дякин. Он улыбнулся. Изо рта потекла кровь.
– Ну что ж ты, Дякин, – пробормотал я.
Он с улыбкой на лице ослабил руку, в которой держал топор. Топор выпал на землю. Его ноги подкосились, и тело начало падать на землю. Я вытащил руку из его груди. И он упал замертво.
“Зачем он это сделал?”
Женщина завизжала. И я рыкнул на нее:
– ЗАТКНИСЬ! Я этого не хотел! Зачем он напал?!
– Он добрый и преданный раб, – ответил Аким, со злостью посмотрев на меня.
Я почувствовал запах крови на своей руке. Манящий, вкусный, сладкий. Как запах от вкусно приготовленного мяса. Я коснулся пальцами кончика своего языка. Мне понравилось. Голод опять обострился.
– Ты не положил мясо! – сказал я Мирону. Я взглянул на него жадным взглядом. Мои глаза блеснули красным светом. Слова сами вырывались из меня рыком.
– Я знаю, у вас есть вяленое мясо. Положи мне пару кусков. И соления в банке. Я видел у вас есть. Быстро!
Мирон снова переглянулись с отцом и отправился в дом.
