– И как же он это делал? – заинтересовался я.
– С помощью микроволновки! – это слово он произнес с акцентом, но на русском. – Он даже изобрел новый магический символ для такого воздействия.
Петор быстро начертил на земле узнаваемое схематической изображение микроволновки: прямоугольник со скругленными углами, с дверцей и круглым переключателем в нижнем углу.
– Это воздействие концентрирует на металлические жетоны какие-то волны, родственные молниям, жетоны нагреваются, от роста температуры разрушаются все магические формы и связи, в том числе привязка жетона к центральному защитному амулету. К сожалению, сам я не понимаю сущности этого воздействия, поэтому для меня «микроволновка» – это не магический знак, а всего лишь странный символ.
Я примерно понял, о каком воздействии идет речь, но заинтересовало меня не это.
– А как случилось, что твой первый господин и я пришли из одного времени, но попали на Гею с разницей на тысячи лет?
Петор оживился.
– На этот счет у меня есть своя теория. На изнанке существуют объекты, в том числе человеческие души, и связи между ними, струны родства. Привычного тебе пространства там нет. Нельзя сказать, что один объект находится от другого на каком-то расстоянии. Зато можно сказать: «Объект А имеет сильную связь с объектом Б и слабую с объектом В» или «Кратчайший путь между объектами А и Б включает в себя три посредника». Так вот. Я считаю, что время на изнанкевоздействует на объекты, из-за чего души мертвых постепенно распадаются, а вот связи могут проходить сквозь время.
– Это как?
Петор стал чертить:
– Вот смотри. Раньше объект считался точкой на изнанке. Но у него есть свой путь во времени. Значит, он не точка, а траектория. И связь между объектами – не линия, а поверхность. Я полагаю, что у этой поверхности толщина не постоянна, она имеет линию наибольшего уплотнения. И эта линия может быть направлена не поперек времени, а под углом к нему. Тогда самая сильная связь между твоей душой и телом твоего двойника проявится не в одновременности, а в разных моментах, даже эпохах.
Я вздохнул. Потом попросил:
– Знаешь, магистр, это безумно интересно, но до таких высот магической теории я дойду нескоро. Давай перейдем к тому, что полезно на практике.
* * *
Когда я научился рисовать простые схемы мыслеформ, Петор показал, как с помощью процедуры символьного тождества такие схемы переводятся в упрощенные символы на амулетах и печатях.
Также он показал, как сложную схему можно превращать в простой и пригодный для запоминания символ, который маг может активировать в своем воображении, без применения амулетов.
С этого момента меня можно было считать магом.
– А теперь, мальчик мой, нам нужно решить, какие боевые и защитные мыслеформы ты должен иметь в своей памяти, чтобы использовать их в случае опасности.
– А это точно необходимо? Я не собираюсь никого убивать.
– Но кто-то может собраться убить тебя. У нас не настолько законопослушный мир, чтобы полагаться только на защиту стражи. Хочешь избежать войны – имей превосходство в оружии.
Вопрос о способе атаки был непростым.
Убить незащищенного человека я могу и так, отсечением души от тела. Но есть нюанс. Любое магическое убийство расследуют, если я буду действовать прямолинейно, меня найдут. Существуют амулеты, проверяющие родство магии и мага. Не срабатывает эта проверка, если воздействие проходит через двух посредников, которыми могут стать амулеты, существа или предметы.
