— Но деканат закрыт, — начала было Дарина, — как же он сдаст?
Феликс с тоской посмотрел на свой рабочий стол. Девчонка была права — курсовая на этапе чернового черновика! Он планировал дописать её к весне, чтобы защитить вместе с остальными первокурсниками.
Все летело к чёрту.
— Деканат закрыт, — подтвердила Зинаида, — и никто из ныне работающих в Шторме не согласится оторваться от любимых внучков ради стажера, — она усмехнулась, — но вы не учли еще один момент, — Феликс замер. Неужели есть шанс? — курсовую работу должен принять профессор магического растениеводства. Даже если он сейчас не преподает.
Дарина, и без того большеглазая, так распахнула свои глазищи, что стала похожа на маленького испуганного лемура.
— Алекс, в аэропорт, — жестко сказала она, прикрыла глаза и добавила, — ближайший рейс через три часа.
— Куда?
— В Калининград. Одна моя старая... подруга давно хочет вернуть мне должок.
— Она... профессор растениеводства?
— Фон Скальва — лучший специалист в Европе.
Дарина приоткрыла ротик, прижимая к груди плотно сжатые кулачки.
— Это правда, — прошептала она, — тетю Луизу постоянно уговаривают вести практику в Штормах. Но она всегда отказывается. И студентов она не берет. И ещё…
Зинаида аккуратно выпроводила Дарину, не дав той продолжить. Феликс хотел переговорить с начальницей, но и его она быстро отправила — до вылета оставалось всего ничего.
— Езжай, — начальница сунула ему в руки конверт с недописанной курсовой, — перечитай по дороге. Приедешь, сразу отправляйся к ней в Красный лес. Лу суровая, но честная. Мне она не откажет. Ты сдашь, — уверенно сказала она, — все, поторопись.
Под столом Феликса зашуршал домовой.
— Селиверст, — обратилась Зинаида к духу домашнего очага, когда дверь за Феликсом захлопнулась.
— Я, — с надеждой отозвался тот.
— Вы же хотели в деревянный дом?
Селиверст засопел. Отрицать очевидное не имело смысла. В который раз. Но к чему ведьма спрашивает?
Ведьма, тем временем, достала из стола листок бумаги — белой, без министерских печатей и гербов, а значит — из своих собственных запасов, для неофициальных посланий. Задумалась на мгновение, после чего начала стремительно выводить перышком тоненькие изящные строчки.
Дух затих, стараясь не отсвечивать — авось, начальница забудет о его присутствии.
Начальница дописала до середины послания, поставила аккуратную запятую, вдруг вспомнила что-то, остановилась.
Пиликнул магический смартфон — пришло сообщение. Прочитала. Не выпуская из рук морально (но не магически) устаревшего письменного прибора с набухшей чернильной каплей на самом острие перышка (капля, впрочем, не спешила испортить ведьмино послание и замерла, будто примороженная), ведьма бросила смартфон на стол, зашипела что-то на непонятном селиверсту языке, ругаясь сама собой.
С потолка эффектно упала антикварная хрустальная люстра. Чернильная капля боязливо поползла вверх по стержню гусиного пера.
Ведьма дождалась, пока утихнет хрустальный звон, и уже совершенно успокоившись, спросила у незабытого ей Селиверста:
— Не хотите посетить уютную избушку в умеренно глухом лесу? Чистый воздух, мягкий климат.
Селиверст не хотел. Селиверсту прекрасно жилось в теплых министерских кабинетах. Даже здесь, под феликсовым стулом, ему казалось гораздо уютнее и энергетически сытнее, чем в неизвестной экологически чистой избушке. Дух покосился на смятую под собственным весом люстру в луже переливающихся осколков.
