– Что это? Сьюзен, что за пение в моем доме? Молодая женщина обняла своего брата и тихо шепнула:
– Это Люция качает твою дочь, ты хотел понаблюдать за ней, вот у тебя есть такая возможность. Пойдем, посмотрим.
Они подошли к двери и увидели девушку, бережно качающую ребенка, затем она аккуратно положила спящую девочку в колыбель и тихо произнесла, но ее слова услышал граф.
– Солнышко, твой папа очень злой, он не любит детей в отличие от меня. Спи солнышко, спи.
Мужчина и женщина быстро отпрянули от двери и на цыпочках пошли подальше и встали около лестницы, обнимая друг друга, о чем-то шептались. Я подоткнула одеяло у спящего мальчика и медленно вышла, чуть прикрыв дверь. Руки легонько дрожали, тут я увидела, как брюнет жадно целует в губы свою жену. Глубоко вздохнув, я легонько толкнула графа своим плечом и взбежала по лестнице.
Мужчина отлепился от сестры и та, вытаращив глаза, грозно прошипела:
– Бриан, ты очумел, что ли? Прекрати свои замашки.
Мужчина положил руку на свою грудь и уже весело прошептал сестре над ухом:
– Прости сестрица прости, так надо было. Она дала реакцию. Я ей не безразличен, понимаешь?
И уже чмокнув сестру в щеку, быстро взобрался по лестнице. Брюнет догнал меня у моей двери и, положив руку на ручку двери, не дал ей открыться. Я хмыкнула и, сложив руки на груди, отвернулась от Бриана. Свободной рукой, мужчина взял меня за подбородок и повернул к себе. Заглядывая мне в глаза, он сказал:
– Прости меня Люция, я не хотел тебя обидеть. Я умоляю тебя о прощении. И да, я болван, напыщенный индюк и еще кто там, я забыл. Ну впрочем не важно, просто прости меня?
Я вывернулась и, отпихивая графа, уперлась ему в грудь, мужчина изловчился и, повернув меня одним рывком, облокотил о стену. Ухмыляясь, я поинтересовалась у него:
– Что же дальше граф? Вас трясет от моего присутствия? Может мне покинуть ваш дом? Как теперь вы докажите своей жене, что вьетесь возле меня?
Брюнет сглотнул, проводя своими влажными губами по моим губам, глухо произнес:
– Меня трясет лишь от того, что такую дерзкую и не покорную, я желаю иметь, но не могу этого сделать, пока ты не ответишь мне. Прости меня, умоляю тебя Люция, обещаю тебе, что не трону тебя ни одним ударом.
Бриан касался своими губами и нежно обласкивал мои губы, было чертовски приятно и тепло. Но и страшно, я, и мужчина в десять раз сильнее меня. Да и на этаже мы одни. А как с ним хорошо. Еще миг и я просто обниму его и прижму к себе. Сдерживая мелкую рожь во всем теле, я напряглась, и мужчина заметил это. Он обхватил мое лицо ладоням и накрыл мои губы в пьянящем сладком поцелуе. Я взяла его за предплечья, а он прижал меня еще сильнее к себе.
– Люция, пожалуйста, Люция прости, – шептал брюнет, оторвавшись от губ. Я, сглатывая комок в горле, произнесла:
– Граф, отпустите меня. Что вы себе позволяете? Вы и правда идиот.
Он шумно выдохнул и уже холодно бросил на ходу, идя в свой кабинет:
– Извините Люция Фернандес. Такого больше не повториться.
Я вошла в свою комнату и облизала свои припухшие губы. На них еще остался след от влажных губ мужчины, который был мне симпатичен.
С каждым днем, чтобы ни происходило в моей жизни, я всегда жду встречи с ним, особенно когда день не задался с самого утра. А после встречи улыбаюсь буквально до ушей. Вот ведь и так каждый день, одни происшествия. Я как наивная дурочка.
Чуть отдохнув, я вышла в коридор и спустилась по лестнице в детскую. Дети играли, Сьюзен вышивала на ткани какой-то узор, и я поинтересовалась у женщины:
