— То есть это все, кто заходил в лабораторию незадолго до гибели магистра?
— Да, и насколько я знаю, все кроме меня — преподаватели, имеющие отношение к программе практики в Призрачном лесу. Ну, я-то заходил, чтоб сообщить про готовность портала. Он же мой научный руководитель… был.
— Ясно, — в задумчивости я мысленно повторила список. Немного имен! Довольно узкий круг подозреваемых… А значит, найти того, кто причастен, смогут быстро…
— Давай уже, спрашивай! — махнул рукой Сеня.
— Что спрашивать? — не поняла я.
— Ты же все равно рано или поздно спросишь, не убивал ли я его. Так вот — у меня реально не было причин его убивать. Он после того косяка с порталом впрягся за меня. Понимаешь, единственный! Пообещал, что практику зачтут и закроют глаза на недочеты, если хорошо тебя переправлю. Ну, то есть не тебя, а Ринну, но уже неважно… Не знаю, как теперь быть с практикой по порталам — может, и пересдавать целиком придется, — Сеня снова немного приуныл.
— Знаешь, я не разбираюсь в магии и магах, но как человеку я тебе доверяю, — призналась я.
— Да я адекватный! Мне реально Тальси помогал. Жалко, что так вышло с ним… Понимаешь, я ведь по отцу сирота, мама решила эмигрировать, когда была мной беременна. Надеялась, что в немагическом мире у магов больше возможностей — ну, понимаешь, преимущество над людьми и все такое…
— А что получилось?
— Ничего хорошего. Работы не найти, магия слабо работает. Все не так. Я родился в вашем мире слабеньким. Зрение портиться стало к тому же. Мама устроилась работать в цирк, да и то с трудом.
— Фокусы показывает, наверное?
— Нет, конечно, — вздохнул Сеня. — Билетершей на входе стоит. Ну а что, тоже работа!
— А я думала, маг всегда может хорошо устроиться в немагическом мире.
— У нее очень редкая магия. Оказалась невостребованной, — Сеня развел руками. — Как видишь, не все так просто… А как я подрос, мама отправила меня в академию учиться. Мечтает, чтоб я здесь остался. Ей-то уже неохота с насиженного места сдвигаться…
— Неужели не хочет вернуться в родной мир? — удивилась я.
— Не знаю. Как будто что-то ее там держит. Очень много городов вместе с цирком объездила. Сейчас уже на пенсии, но тоже ездит. Поднакопит денег — и обязательно куда-нибудь махнет, причем не в туристические места, а глушь какую-нибудь. Вот так и живет, — Сеня пожал плечами. — А другой родни у нас нет, жалко мне ее надолго бросать, вот и мотаюсь по мирам туда-обратно.
— Так получается, ты не троюродный племянник нашего гендиректора?
— Нет, конечно. Это ему морок навели, чтоб не мешал работать.
— Вот эта новость очень радует, если честно!
— Да я сам рад, что с этим хмырем не в родстве, — признался Сеня.
Мы стояли перед размытым облачком, на котором уже ничего нельзя было прочитать — виднелись только потеки, будто чернила в воде разболтались.
— И даже ректор Тарсомун оказался под подозрением? — спросила я.
— Не, это Тарсомун-младший, — отмахнулся Сеня. — Ректор вообще в лабораторию не заходил на моей памяти. Не его уровень. А вот сын заходит. Он ведь начальник практики. Да ты ж его знаешь, вы в столовке за одним столом сидели!
— Райнард? — удивилась я.
И тут же сообразила: вот почему он представился без всяких дополнительных званий и даже фамилию не назвал! Сын ректора не хочет, чтобы его воспринимали предвзято! Отсюда и через край демократичное общение, сразу со всеми на «ты» — пытается быть ближе к народу.
