Айри задумалась: – Возможно ты в чем-то и прав, но моя главная проблема в том, что я очень мало знаю. Ты сегодня сказал, чтобы я начала спрашивать и обещал отвечать. Так вот. Я хочу знать все, с самого начала. Как ты стал злом? – Айри заметила, как дрогнула его рука, но на лице не проскользнуло ни тени. – Ты расскажешь мне?
Дэмиан подлил себе в кубок виски, хотя еще не сделал ни одного глотка и заговорил: – Прежде чем стать великим злом, как все меня называют, я был Хранителем темной печати. В храм я попал в возрасте семи лет и совсем не помню, что было до, но это и не важно, никогда не понимал родителей что могли так запросто отдать свое дитя. Я жил, как и все, но все же отличался от других монахов. Во мне всегда кипела жажда жизни и неуемная тяга к знаниям. Очень быстро я стал считать себя умнее всех и способнее. Поэтому меня не особо любили, я был так горд собой и тщеславен. Твой друг монах Торвальд был очень похож на меня, но ему достался наставник лучше, чем мне и я часто слушал его вместе с ним.
– Ты мог их всех слышать? – Айри прервала рассказ Дэмиана.
– О да, сидя в темноте и лишившись возможности двигаться только и оставалось что слушать чужие разговоры. Это помогло мне не сойти с ума. Старейшина Тирис знал о моей истории и пытался уберечь своего подопечного от подобной судьбы, но он не знал главного, я не выпускал тьму и даже не пытался это сделать. Открыть врата пытался отец Бьерн, ему зачем-то понадобилось воззвать к богине Гекаде. Я заподозрил его намного ранее, заметив какие свитки он изучает и что выписывает из них и даже пытался с ним поговорить, но это не принесло никаких результатов. Бьерн был нервным и не хотел ничего слышать. Тогда я решил просто приглядывать за ним. В ту ночь я проследил за Бьерном и увидев у врат читающего заклинание попытался остановить, но он набросился на меня. Я не знаю, что он сделал и как это произошло, но вырвавшаяся тьма выбрала меня своим сосудом. Я много думал, возможно мне не стоило вмешиваться, и он бы просто получил какие-то свои ответы и ушел, а я, вмешавшись что-то испортил, но в тот момент я боялся, что он откроет врата и темный мир поглотит наш. В любом случае проникшая в меня сила проявилась не сразу. Это было больно и страшно, но я еще оставался тем собой. Я был сильно напуган и надеялся на помощь Старейшин и Магисс, но Бьерн все вывернул, наоборот. Он представил меня предателем пытающимся овладеть темной магией, а себя этаким спасителем, помешавшим мне открыть врата. Я пытался им доказать обратное, но Старейшины мне не поверили, как и мой наставник. Они знали какой я и сделали свои выводы. Их невозможно было переубедить. Меня связали и долго мучили, испытывая заклинания и зелья, а во мне только нарастала злость и обида. Я просил позвать Магисс, но Старейшины боялись гнева своих властительниц и пытались справиться сами. И тогда я не выдержал, я разозлился настолько, что позволил тьме проникнуть в каждую клеточку своего тела. И знаешь, мне это очень понравилось. Я чувствовал себя богом, я разобрался со всеми обидчиками и выплеснул свою ярость на весь мир. Наслаждение властью и своей неповторимой мощью сделала из меня того, кто я сейчас, и я будто разом насытил всю свою гордыню, удовлетворил все свои амбиции, и я понял, никому не нужна правда, никто не хочет ее слышать и тем более помогать. Даже твои хваленные Магиссы не спросили, а кто ты? И как стал таким? Вот ты спросила, а им было все равно. Твои сестры просто сразу решили избавиться от меня, в точности, как и твои Старейшины от тебя, но я оказался сильнее и хитрее. И знаешь, теперь, когда я на свободе, я наслаждаюсь тем, что Магисс больше нет, а Хранители так славно уничтожили сами себя. И я не жалею ни о чем.
