Магистерий. Тайная игра - страница 15

Привидение еще это с завязанными глазами. Почему привидение, откуда? Падре Кресенте слышал звяканье – значит, это не привидение. Они не звякают. Полтергейст, вероятно. Что вполне может указывать на ребенка с даром. Правда, с каких пор полтергейсты стали видимыми? Кто-то из маленького народца? Но они побаиваются появляться в церкви.

Лео прислушивался к голосам, доносящимся из кабинета. Сейчас там, кроме инспектора, находились сам директор, падре и географичка. Ну и всевидящее око Надзора Юлио Дюбо, который сидел с инспектором с самого начала допроса. Время подходило к полудню.

Лео встал, постучал по косяку, сунулся в дверь:

– Господин инспектор, сколько мне еще сидеть? Через десять минут мой урок.

Инспектор – плотный коротконогий мужчина с представительными усами – стоял у маленького столика с писчей машинкой и проглядывал пачку бумаг – протоколы допросов. За машинкой сидел падре и тер ладонями лицо. Глаза у него были красные, как у кролика, а всегда гладкие щеки покрыла синева.

– С вами я еще не разобрался, Грис, – сказал инспектор. – Садитесь здесь, чтобы я вас видел.

Он указал на стул у стены.

– Но я уже пропустил урок утром, – обеспокоился Лео, – и сейчас будет звонок на следующий.

– Сколько господину инспектору понадобится, столько и будете тут сидеть, – буркнул угрюмый директор Фоули. – Хоть до Второго пришествия. Пока не вычислит этого паскудца, который подставил всю школу. И без вас сегодня весь день насмарку, Грис.

Фоули торчал у окна, тяжело опираясь на трость, но садиться не желал – его кресло занял инспектор, а стулья, очевидно, были не достойны поддерживать директорский тыл.

– Тогда давайте я помогу следствию и буду печатать, чтобы без дела не сидеть, – предложил Лео, – я умею быстро печатать. А падре хорошо бы выспаться.

– Я вполне способен продолжать, – слабо возразил падре Кресенте, но было видно, что он утомлен сверх меры.

– Меня все равно не отпускают, падре, – сказал Лео, – я что, буду тут сидеть и на вас любоваться? К тому же вы меня отпустили ночью поспать.

– И чем это закончилось? – Падре покачал головой, но поднялся, уступая место.

У Лео имелись свои причины. После допроса взрослых инспектор взялся допрашивать учеников. Допрос – ситуация неординарная, подростки будут нервничать, и есть шанс заметить что-нибудь, какую-нибудь зацепку, которая поможет напасть на след.

На лбу у ребенка не написано «малефик», и он ничем не отличается от ста девятнадцати обыкновенных детей. Конечно, Дефиниции еще не скоро, и Лео находится в школе меньше двух недель, и потому надеяться решить эту загадку немедленно по меньшей мере глупо. Но чем быстрее он вычислит ребенка, тем лучше. Ребенок может сам не знать, кто он такой, и случайно обнаружить себя. Юлио усердием не отличается, но если произойдет что-то непозволительное… хм, если уже не произошло.

Подростков по одному вызывали в кабинет директора, где допрашивали по всем правилам – при наблюдателе Надзора Юлио Дюбо и представителях учеников: директоре и географичке.

Вопросы были стандартные: где кто был сегодня ночью, когда и где в последний раз видели физкультурника и истопника, говорили ли с ними, видели ли кого-то или что-то необычное, обычно или необычно вели себя погибшие, были ли конфликты, слышали ли что-то о происшествии?

Из ребят последний раз Большого Ро видели ученики первой младшей группы, после их урока Мордач был свободен. Сам Лео, как и многие преподаватели, видели Рональда в столовой на ужине, а потом Мордач, между прочим, бегал в полицейский участок, и его видел сержант и полицейские, забравшие тело Дедули. Так что спать физрук пошел вместе со всеми. Убийство случилось уже после отбоя, когда Лео и падре ушли на дежурство.