Но все-таки встала и с видом оскорбленного достоинства удалилась. Дик тут же занял ее место и, чуть смутившись, протянул Лике бледно-розовый прямоугольник.
— Это что?
Она уставилась на картон словно на ядовитую змею.
— Приглашение.
— Куда?
Лика ощущала себя безумно глупо. Судя по выражению лица Дика, она давно должна была сиять от радости.
— На бал.
Не веря собственным ушам, Лика осторожно перевернула прямоугольник и оторопело уставилась на золотое тиснение. Сомнений не осталось, это действительно приглашение на два лица. Настоящее. Можно, конечно, потереть буквы, попробовать на зуб картон, но вряд ли Дик решил ее разыграть. Вдобавок он жутко нервничал — теребил повязанную на удачу красную нить на запястье.
— Надеюсь, я не опоздал? — Дик по-своему понял ее молчание.
— Нет, просто…
У Лики не хватило духу признаться, что прежде ее никто никуда не приглашал.
Новогодний бал — не сугубо внутриакадемическое мероприятие. Туда можно было спокойно прийти со спутником или спутницей со стороны, главное, внести его или ее имя в подобную карточку. Их выдавали студентам в декабре, но Дик каким-то образом умудрился раздобыть загодя. И все для того, чтобы Лика, точно не пошла с другим.
Взгляд сам собой обратился к Мирабель. Кто бы сомневался, она все видела!
Губы Мирабель искривила болезненная гримаса. Над ней участливо склонилась верная Йенифир. Наверняка нашептывала план, как избавиться от гадюки.
Можно отказаться, не портить отношения. Хватит с Лики главной партии в спектакле! Можно, но она не хотела. Что-то в ней изменилось после того, как судьба столкнула ее с Раяном.
— Спасибо, я пойду. — Лика тепло улыбнулась Дику. — Это так мило с твоей стороны!
Ну вот, теперь у нее стало сразу тремя проблемами больше. Во-первых, нужно взять платье напрокат. То, в котором Лика собиралась пойти, годилось для темного угла, а не для танцев с молодым человеком. К слову, он и есть вторая проблема. Прежде Лика надеялась, симпатия Дика не выйдет за рамки дружеской. Ну и третья проблема — Мирабель и ее банда.
Не удержавшись, Лика вновь отыскала взглядом злейшего врага и улыбнулась ей.
Мирабель перекосило. От радости, не иначе.
— Вот что, Скотт, мне это надоело!
Голос Мирабель прогремел почти одновременно с колоколом, который частично заглушил ее слова. Йенифир пыталась удержать подружку, советовала разобраться с негодяйкой после, но бурлившая кровь требовала отмщения. С шумом отодвинув стул, Мирабель с решительным видом направилась к Лике. Первой ее заметила собиравшаяся занять законное место Ада и позорно сбежала с поля боя, бормоча: «Что бы я еще раз села рядом с этой Скотт!..»
— Ты!
Наманикюренный палец Мирабель ткнул Лике в лоб. Та в ответ недовольно пробурчала:
— Не люблю, когда меня трогают.
— Да плевала я на тебя и твои «люблю-не люблю»!
Пробудившийся дар Мирабель поднял в аудитории ветерок. Он раскачивал подвешенные на крючках котелки, играл с волосами, шелестел страницами конспектов.
— Отстань от Дика, а то уничтожу! — с перекошенным от ярости лицом выплюнула Селти и, не ожидая ответа, с видом королевы направилась к своему месту.
Но ответ таки последовал:
— Кишка тонка!
Стихийники дружно притихли. Десятки пар глаз жадно пожирали Лику. Вот сейчас она опустит глаза, извинится. А то и спрячется за конспектом, сделает вид, будто ничего не говорила. Однако Лика громко, чтобы все слышали, повторила:
