В длинном-предлинном коммунальном коридоре было шесть дверей, на просторной кухне с тремя окнами разместилось шесть газовых плит, шесть холодильников и шесть кухонных столиков. Зато ванная была одна, и туалет тоже был один. Поэтому там нельзя было задерживаться надолго. Быстро принять душ, еще быстрее почистить зубы, на цыпочках в кухню за тарелкой каши и – шмыг обратно в свою комнату. И упаси бог пробежаться или поскакать на одной ножке по коридору! Бабушка была маниакально озабочена проблемой добрососедского общежития и всеми силами старалась никого не потревожить, чтобы не вызвать ни у кого недовольства. Она зорко следила за тем, чтобы и Ника тоже вела себя в соответствии с установленными ею жесткими правилами.
«Если бы не тетя Тильда, – внезапно подумала Ника, – то из меня непременно получился бы маленький оловянный солдатик».
Соседка Матильда Францевна в прошлом была танцовщицей не то в кабаре, не то в варьете. Ей не было еще и пятидесяти, но она давно уже вышла на пенсию, и ее деятельной и веселой натуре явно не хватало приключений. Когда Ника стала жить с бабушкой, то сразу встал вопрос о том, кто будет за ней приглядывать. Бабушка тогда работала учительницей химии в средней школе и с утра до вечера возилась со своими учениками. Отец тоже где-то работал, только Ника никогда толком не знала, что у него за профессия. Матильда Францевна добровольно вызвалась опекать девочку и делала это с огромным удовольствием.
«Тетя Тильда была «заговорщицей», – улыбнулась Ника, разглядывая фотографию, на которой они с соседкой держались за руки и чему-то весело смеялись. Перед бабушкой она разыгрывала строгую даму с поджатыми губами, но как только за Вероникой Александровной захлопывалась дверь, Матильда Францевна сразу же превращалась в лихую и веселую мадам. Больше всего Нике нравились их совместные с тетей Тильдой «концерты», когда они вдвоем пели и плясали перед высоченным зеркалом: у соседки на шее красовалось боа из пестрых перьев, а у Ники – пушистый мохеровый шарф. А однажды тетя Тильда притащила откуда-то маленький трехколесный велосипед и разрешила Нике гонять на нем по длиннющему полутемному коридору сколько душе угодно. В другой раз соседка взяла Нику с собой в кондитерскую и купила ей большого марципанового зайца. Заяц был очень красивый, с добрыми зелеными глазами, и есть его Нике было жалко. Тогда на следующий день тетя Тильда купила в том же магазине марципановую свинью – неказистую, с нахальным кривым пятачком. Со свиньей разделались довольно быстро, и с тех пор Ника полюбила вкус марципана.
В тот год, когда Ника пошла в первый класс, внезапно обнаружилось, что у Матильды Францевна есть сын, который живет где-то на Дальнем Востоке. Он недавно обзавелся потомством и решил забрать мать к себе, чтобы она могла растить внучку. Расставание с соседкой было самым трудным испытанием в жизни девочки. На прощанье тетя Тильда подарила своей маленькой компаньонке красивую пластиковую коробку от французских духов, в которой, как в клетке, жил пестрый игрушечный попугайчик. Попугайчик пропах духами, и этот запах навсегда запечатлелся в памяти Ники как напоминание о ее прекрасной «подпольной» жизни.
Зато запах лилий девочка ненавидела. Эти цветы бабушка покупала всякий раз, когда они отправлялись на могилу к дедушке, и с тех пор они всегда ассоциировались у Ники со смертью.
