И вот как-то раз через деревню ехал знатный господин со свитой – лошади в бархатных чепраках, рыцари в латах, с огромными перьями, а сам он в алой баронской мантии, расшитой золотом. Господин заприметил миленькую поселянку тринадцати лет, и попросил отвести коня к ручью, напиться. Но у ручья, когда они остались одни, вместо любезностей грубо накинулся на девушку.
Пока барон разрывал нижнюю юбку, Йера вскинула руку и вцепилась в ту нить, что вилась к его горлу. И держала до тех пор, пока хрипящее тело знатного господина не затихло.
Тогда она даже не рассуждала, может ли вернуться в деревню, видели ли слуги барона, с кем и куда он ушёл, поймут ли, что его убило колдовство, а не солнечный удар… Девчонка просто пустилась бежать сквозь родные перелески.
Прятаться по деревням глупо – все друг друга знают. Пришлось добежать до города, а оттуда до столицы, где больше работы. И то, воровать бы ей пирожки на рынке до первой и последней встречи с «пауком»-дознавателем, если бы не Пряха…
– Госпожа?
Йера вздрогнула, обернулась. Перед ней стояла Викара с тощим узелком своих пожитков, и сочувственно хлопала глазами. Ведьма не сразу сообразила, что девушка жалеет её из-за рассказа о нападении разбойников и разозлилась на себя. Десять лет не бередила эти воспоминания, а тут вдруг накатило! Усталость, не иначе. Или слишком много людей после стольких лет затворничества.
Новая служанка продолжала:
– Где вы остановились? Госпожа…
Ведьма опять запнулась. Что ж, в прошлой жизни она долго жила, скрываясь, под фальшивым именем – пусть теперь, наконец, прославится настоящее.
– Госпожа Йеринда. Показывай дорогу к знатным особнякам.
***
Раз в гербе нет паука – значит, наставники с Даром исключаются, они обязаны его размещать. Хоть какой-то толк от церковных законов. Змея, зеркало… Обычные условности, а вот шлем и косая перевязь – то, что надо. Сочетание родовых гербов с помпезной архитектурой здания, которое они украшают, не подведёт. Хозяин этого дома одновременно и богат, и знатен, а значит, вхож в лучшие дома. Что ей и требуется.
Крес может гордиться. Магических способов запоминания пока не придумано, а заставить Йеру вызубрить всю геральдику было нелёгким делом.
Пока ведьма разглядывала кованую решетку пышного особняка, украшенную гербами, вернулась запыхавшаяся Викара и зачастила:
– Я доложила о вас, и господин городской судья с радостью просит…
За оградой появились слуги, а за ними, пыхтя и переваливаясь с ноги на ногу, ковылял не старый, но уже тучный и седой мужчина в нарядном тёмно-зелёном костюме с пурпурным поясом.
– Как, говоришь, его зовут? – Йера передала служанке поводья, окинула взглядом платье, машинально поднесла руку к лицу и ощутила болезненный укол в пальцах. Хорошо, что догадалась сплести схему! Иначе хороша же сейчас была бы знатная дама, от волнения грызущая ногти.
– Господин Мрреа.
– Женат?
– Вдов несколько лет.
– Великолепно. То есть, конечно, печально…
Викара понимающе хихикнула.
Слуги распахнули ворота, приняли коня и подхватили седельные сумки. Сам хозяин, увидав, что гостья молода и хороша собой, с энтузиазмом распахнул объятия. Господин судья на работе был чрезвычайно строг и подозрителен, но он ведал лишь луфовскими делами, и богатые украшения гостьи усыпили его бдительность.
– Дорогая Йеринда! Рад приветствовать нимуанскую посланницу! Сочувствую вашему горю…
