С такими размышлениями Йан вошел в столовый зал, где в разгаре была вечерняя трапеза. Во главе стола сидел массивный, седой уже мужчина – хозяин замка, и разгрызал кости с таким мощным хрустом, что заглушал даже звуки разыгравшейся за окном непогоды. Возле него сидели две женщины: немолодая, под стать хозяину, жена, и юное создание, дочка, с алеющими прыщами и несоответственным внешности надменным взглядом. Две служанки расторопно меняли опустевшие тарелки на тяжелые и полные, и Йан сосредоточился на том, чтобы не опозориться недостойным урчанием в животе.
– Господин… э… с грамотой…
Йан пришел мальчишке на помощь:
– Мое имя Йанейдек Мульский, к вашим услугам. Я прибыл из столицы с важным поручением… – Тут Йан состроил загадочное и многозначительное лицо. – По делу наставника Церкви. В соответствии с грамотой прошу содействовать мне в моем деле и предоставить кров на эту ночь.
Хозяин нахмурился. Чутье подсказывало ему, что гость – птица не слишком солидная, но если отказать посланнику Церкви, неприятной не оберешься.
– Покажи грамоту, – потребовал он.
Йан с готовностью протянул бумагу, почти уверенный, что не попадется. Рыцарь сурово кашлянул, скрывая смущение – наука была не в чести у воинов, и молодость он потратил на свершение ратных подвигов во славу короля и государства, а не на изучение закорючек.
– Клыш, позови писца! – приказал он подростку. Тот замялся.
– Что такое?
Служанки тоже дружно потупились.
– Лежит он… – наконец выдавил из себя Клыш. – Болезный…
– Как же, болеет. Нахлестался бражки опять?! – хозяин понял, что единственный грамотный человек в замке в данный момент бесполезен. – Дармоеды! Выгоню, к Дьяволице!
Йан с облегчением вздохнул. Только грамотный человек мог раскусить его, потому что написаны на бумаге были отнюдь не ценные указания наставника Церкви, а выписки из «Слова государевого» об организации универсума. Нимесень, предусмотрительно вложенный в грамоту «для облегчения чтения», благополучно вернулся в карман.
– Что же, садись, дорогой гость, пей и ешь, – щедро сказал хозяин, и избрал новую тактику.
В молодости господин Лакомос служил в королевской гвардии, поэтому, пока Йан угощался, расспросил его подробно о столице, о дворце, короле и верховном наместнике. Поскольку лучшие из студиозов приглашались во дворец для выполнения поручений, Йан настолько честно и подробно все описал, что сомнения у рыцаря отпали. Похоже, юнец действительно тот, за кого себя выдает, ну может звание свое преувеличил, но это по молодости простительно.
Йан же, пользуясь случаем, запасался провизией. Недаром говорят, что у студиоза богатство одно, зато неисчерпаемое – мантия. К изнанке её пришито множество глубоких карманов, в которых хранятся и вещи, и фляги, и провизия… К концу ужина Йан заметно располнел и надеялся только, что тусклый свет коптящих факелов скрадывает это обстоятельство.
Потихоньку домочадцы разошлись по комнатам, и господин Лакомос завел серьезный разговор:
– А по какому же поручению вы путешествуете?
Йан напустил на себя загадочности:
– Мне, конечно, нельзя об этом говорить… Но, из уважения к вам… Мы ищем колдунов. Знаете, на дорогах сейчас так неспокойно…
– Знаю, еще бы, – проворчал рыцарь. – Это дьяволицыно отродье дороги своей поганью перегораживает, проезду нет!
– Как перегораживает? – Йан уже всерьез заинтересовался. По пути он ничего особенного не заметил.
