- Ди, ты сегодня много шутишь, я так рада, - она погладила мою ладонь, а я в ответ ухватился за её руку. Семейка заметила этот властный жест, но глаза предпочли разбежаться, чужие лица лишь слегка улыбнулись.
И в этот момент я понял, почему на меня так странно смотрят. Под их радостными улыбками скрываются снисхождение и жалость. Так смотрят на человека умалишённого, или того, кому осталось жить недолго. Ему прощают все, на колкости не обращают внимания, дарят своё тепло, несмотря на грубость.
Разговор протекает вяло, но до меня дошло, что Алик – это НАШ внук. И судя по всему, он у нас не один. Второй сын тоже расширил семью, и сейчас детки учатся где-то на континенте. Это, конечно, похвально. Может, я и испытывал бы гордость, если бы вот так шёл разговор о Дориане, но сейчас в моём сердце тишь, я не чувствую ничего ни к своим детям, ни к своим внукам.
Ужин подошёл к концу, и я вздохнул с облегчением. Родственнички разошлись, на прощанье окунув меня в свои ненастоящие эмоции. В этой семье научились управлять силами эмпата, прятать друг от друга то, что чувствуют на самом деле.
Следующий удар ждал меня в спальне. Эта комната мне знакома, обставлена иначе, но стены родные. После душа я улёгся на край кровати, моя Эсти вышла из ванной, находящейся через коридор. На ней шелковое платьице до голеней, плечи непристойно открыты, одна бретелька игриво упала с плеча, светлые волосы рассыпались по спине. Моя девочка смотрит на меня с улыбкой, но в лице вижу усталость, то ли от насыщенного дня, то ли от непростой жизни.
- Я хочу тебя, детка, - привстаю, тянусь руками к сладкому телу, хочу обхватить её талию. Она становится коленом на кровать, склоняется, и в вырезе тонкого платья я вижу её круглые сисечки… Ммм… Такие сладкие, упругие, идеального размера, они созданы для моей ладони. – Иди ко мне, Эсти.
- Подожди, Ди, не спеши, - она меня остужает, но её игривый голосок переносит меня в прошлое. Вспоминаю, как моя девочка тёрлась об меня, а я прислонялся спиной к колючей соломе. С одной стороны моё тело ласкали, с другой терзали, но я был безгранично счастлив. А когда она приподнялась, чтобы насадиться на мой пылающий член, я окунулся в ямочку между её грудями, разорвал платье, целовал её кожу, пощипывал губами соски, она вскрикивала и дрожала, а член тем временем погружался в её горячую киску.
- Эсти, я так хочу тебя, - шепчу около женской шеи с любимым ароматом, стискиваю её талию, роюсь носом в волосах. Я одновременно хочу нежно приласкать её и жёстко трахнуть. – Ты хочешь нежности, Эсти?
- Ди, я хочу, чтобы ты был со мной и больше никуда не уходил, - она прижимает мою голову к груди, я слушаю её сердце, оно стучит неровно, беспокойно.
- Я с тобой, детка, - подхватываю её ягодицы, усаживаю на себя.
Беззвучно открылась дверь, и в комнату вошёл Энди с полотенцем на бёдрах, уловил, как его зрачки на секунду стали тёмными, лицо озарилось бесовской улыбкой.
- Вы уже начали? – скалится. - И без меня?
- Ты какого чёрта здесь?
Энди свёл брови над переносицей, и только сейчас я понял, почему в этой комнате такая большая кровать. Я, конечно, люблю во сне развалиться, но чтобы настолько…
Твою ж мать.
Кровать трёхместная.
- Эсти, хочешь втроём? – Энди подошёл ближе уже без полотенца, член смотрит вверх и почти трётся о мою Эсти.
- Хочу, - говорит моя девочка.
- Эсти, - разворачиваю её лицо к себе, но тонкая рука уже потянулась к члену Энди, она его обхватывает, сжимает пальцами, одновременно двигает на мне бёдрами, трётся о каменный стояк.
