– Что-то здесь произойдет. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Эй, друг!
– Этот парень никому не друг, – сказал пьяный. И прежде чем кто-нибудь успел сообразить, он схватил пистолет, прицелился в мою сторону и выстрелил. Огненная вспышка, громкий взрыв и резкий запах пороха. Пуля прошла прямо через мягкую деревянную стену на расстоянии восьми футов слева от меня. Тоненький лучик света стал пробиваться в комнату через новую дырку.
На секунду я оглох. Сделав последний глоток пива, встал. В голове звенело.
– Ненавижу все это дерьмо, понял? – сказал пьяный. – Хорошо понял?
Солдат, который назвал меня другом, засмеялся, а плотный налил пьяному офицеру еще виски. Затем он встал и направился в мою сторону. Усталость и разводы грязи не скрывали его напряженности и обеспокоенности. Он уселся между мной и парнем с пистолетом.
– Я не тыловая крыса, – произнес я. – Мне не нужны проблемы, но воюют не только такие, как он.
– Может, ты позволишь мне спасти твою задницу, сержант? – прошептал он. – Майор Бачелор три года не видел белого человека, и у него небольшие проблемы с адаптацией. По сравнению с ним мы все тыловые крысы.
Я посмотрел на его изорванную рубашку.
– Ты что, нянькой подрабатываешь, капитан?
Он окинул меня рассерженным взглядом и оглянулся через плечо на майора.
– Майор, брось свою чертову пушку. Этот сержант – боевой солдат. Он возвращается в лагерь.
– Мне все равно, кто он, – сказал майор по-вьетнамски.
Капитан начал подталкивать меня к двери, все время оставаясь между мной и своим столиком. Я жестом показал Майку, чтобы он выходил со мной.
– Не бойся, майор его не пристрелит. Майор Бачелор любит «ярдов», – сказал капитан.
Он нетерпеливо посмотрел на меня, потому что я шел медленно. А потом я видел, как изменилось лицо капитана, когда он посмотрел мне в глаза.
– Черт возьми! – сказал капитан и тут же остановился. – Черт возьми, – повторил он, но уже другим тоном.
Я начал смеяться.
– Ох, это же… – Он затряс головой. – Это же и вправду…
– Где же ты был? – спросил я его.
Джон Рэнсом повернулся к столу.
– Эй, я знаю этого парня. Это мой старый футбольный друг.
Майор Бачелор пожал плечами и положил пистолет на стол. Глаза его закрывались.
– Я не люблю футбол, – сказал он, но руку с оружия не убрал.
– Налейте сержанту выпить, – произнес изможденный солдат.
– Налейте этому чертову сержанту выпить, – поддержал майор.
Джон Рэнсом быстро пошел к бару и схватил стакан, который протянул ему вконец растерявшийся Майк. Затем Рэнсом вернулся к своему столу, наполнил два стакана и с ними снова подошел ко мне.
Мы наблюдали, как голова майора постепенно опускается на грудь. Когда его подбородок наконец достиг расстегнутой верхней пуговицы изодранной рубашки, Рэнсом сказал: «Давай, Боб», и другой мужчина потихоньку вытащил пистолет из-под руки майора. Он засунул его себе за пояс.
– Он вырубился, – сказал Боб.
Рэнсом снова повернулся ко мне.
– Он не спал трое суток подряд, пока был с нами, и одному Богу известно, сколько еще до этого. – Рэнсому не пришлось уточнять, кто это «он». – Мы с Бобом немножко поспали по очереди, а он трепался всю дорогу.
Рэнсом уселся на один из стульев за моим столом и опрокинул стакан в рот. Я сел рядом с ним.
Какое-то время в баре стояла тишина. Полоска света, пробивающаяся через открытую щель в окне, уже сползла с зеркала и теперь добиралась до стены, что означало, что скоро она исчезнет совсем. Майк поднял стекло у одной из ламп и подрезал фитилек.
