Махнул рукой и пошел прочь.
А ведь я сказал правду: действительно хотел уйти из поселения еще и потому, что их счастливые лица каждый день будут напоминать о моем поражении.
* * *
– Уже подумала, ты решил остаться дома, – сказала старуха.
Она дожидалась моего возвращения у валуна.
Я спросил:
– Куда мы теперь?
– К постоялому двору, что у перекрестка. Оттуда утром наверняка кто-то поедет в город. Попросим, чтобы подвезли. Мои старые ноги не любят ходить пешком. Чего остановился? Нам туда.
Подняла с земли свою котомку и вручила мне.
– Как мне называть тебя, женщина? – спросил я.
Пошел вслед за старухой по дороге.
– Мираша – такое теперь у меня имя.
– Теперь?
Старуха сделала вид, что не услышала мой вопрос.
* * *
По пути к постоялому двору говорил в основном я. Нес всякую ерунду. Чтобы заглушить звучавший в голове вопрос: понимаю ли я, в какую авантюру ввязываюсь.
Изредка старуха меня перебивала.
– Люди называют вас не охотниками, а оборотнями. Знаешь об этом? А за глаза – зверями.
– Мы не звери! – сказал я. – Мы такие же люди, как и они! Почти.
– Вот именно, Хорки, – сказала Мираша. – Почти. Понимаешь, чтобы не казаться странным, тебе следует избегать принятых среди охотников выражений.
– Каких?
– Например, то, что вы называете «нашел удачу» – на языке людей звучит как «влюбился». Когда между мужчиной и женщиной возникают чувства – это любовь. Обычным людям она редко приносит удачу. И уж во всяком случае, не такую, какую получают при взаимной любви охотники – только им любовь дает такую награду. Должно быть, мы чем-то очень приглянулись богине Сионоре.
– А еще?
– Еще: если ты захочешь выдать себя за человека, Хорки, то не должен обращаться. Совсем.
– Почему это? – спросил я. – А если никто этого не увидит? Я же не собираюсь разгуливать в облике охотника по городу!
– Не важно, – сказала Мираша. – Продолжая принимать облик охотника, даже если его никто не увидит, ты не сможешь выдавать себя за человека. Понимаешь? Взгляни на себя со стороны. Сравни с обычными людьми. Замечаешь разницу?
– Никакой. Я и есть обычный человек, пока не обращусь в охотника.
– Не совсем. Только на первый взгляд. Но если присмотреться, разница между охотниками и людьми очень заметна.
– И в чем она?
– Когда ты в последний раз залечивал раны, Хорки? Я знаю, твои кости ломались неоднократно, но ты не представляешь, как долго они будут срастаться без обращения. А где мозоли на твоих руках и ногах? Знаешь, что это? А шрамы? Когда ты стриг волосы и ногти? Или вырывал себе зубы? Ты удивишься, Хорки, но волосы у тебя на подбородке не растут, как у людей. И даже если ты перестанешь обращаться в охотника – не сумеешь отрастить даже самую захудалую бородку. Тебе придется придумать объяснение этому. А твой бледный цвет кожи? Загар на ней не задерживается – не успевает. И это далеко не всё, что внешне отличает тебя от человека.
– Я… не задумывался над этим.
– Облик охотника помогает твоему народу выживать и находить пропитание, – сказала Мираша. – Но главная ваша ценность не он. Понимаешь, намного важнее для вас – само обращение. Природа заложила в память твоего тела два образца – облики охотника и человека – к которым оно возвращается при обращении. Сломаны ли кости, на месте ли конечности – при смене облика все возвращается к образцу. И это великое чудо, Хорки! Такому позавидуют даже маги! Но понимать всю прелесть обращения начинаешь лишь после того, как его лишишься.
