- О, блинчики, - с радостной улыбкой в столовую вошёл Дори, за ним и папочка с не менее довольным выражением. Радуются, что завтрак сегодня готовила Джима, ну-ну.
- Мамины блинчики тоже хороши, правда, Дори? – Энди усмехается, подмигивая сыну, хочет сделать мне комплимент, но младший не очень-то его понимает.
- Мне больше нравятся блинчики Джимы, - откровенно отвечает ребёнок.
- А мне мамины, - не сдаётся Энди, причём с такой намекающей интонацией, что любой взрослый уже сориентировался бы и сменил мнение, но сынок стойкий, не поддаётся. Я наблюдаю за ними с умилением, целую каждого в щеку, накладывая блины в тарелки.
- Мама просила всегда говорить ей правду, вот я и говорю как есть, - тон взрослого. – Я вот как раз хотел спросить, а правда, что дядя Диэн может быть моим папой?
От удивления я едва не выронила тарелку с завтраком, в последний момент подхватила её магией, чтобы вернуть в дрогнувшие руки. Смотрю на мужа и почему-то отрицательно качаю головой, будто опровергаю сказанное ребёнком. И понимаю, что смысла в этом нет, Энди не станет сомневаться, что растит не родного сына, да и с Диэном у нас настолько тесного контакта не было.
- Что дядя Ди имел в виду? – аккуратно спрашивает муж, но тон его похож на следовательский, точно намечается допрос с пристрастием.
- Он сказал, что мама могла бы быть его женой, а он моим папой, но она сделала ошибку, выбрав тебя. Я думаю, никакой ошибки нет, ты ведь любишь маму, а она тебя. Я не говорил дяде, но уверен, что он всё перепутал. Ему одиноко, и он хочет себе такую же женщину, как мама.
- Дори, ты прав, дядя Ди всё перепутал, - поглаживаю сына по плечу, глядя на мужа поверх его головы. – Скоро у твоего дяди будет своя женщина, и он тоже будет счастлив.
- Да, я знаю, тётя Эсти сделает его счастливым, - Дори жуёт блинчики, поливая их сиропом, а в перерывах продолжает говорить: - Но он не будет счастлив, пока папа не сотрёт ему память.
- Что ты имеешь в виду, милый? – напряглась, стараюсь не подавать виду.
Ответ Дори заменил неопределённым движением плеч, словно сказал «точно не знаю» или «вам не положено об этом знать».
Мы с Энди прокручиваем в голове недавний эпизод, когда уже довелось стирать память Диэну, но тогда в ситуации мы поставили точку. Стирать там больше нечего, как выяснил Энди. А вот Дориану все эти глупости можно из головы удалить. Подняла глаза на мужа, он мне в ответ кивнул, мол, согласен. Так что при следующем прикосновении к сыну он сотрёт лишнее. Это у нас частая практика. Слишком многому ребёнка учит его дядя, и иногда даже лишнему. Приходится всё фильтровать.
- А ещё дядя Ди сказал, - напряглись одновременно, - что женщина сама должна выбрать, и если она не согласна, то настаивать не нужно.
- Заставлять не нужно, - исправляет Энди, всегда находит, что подправить в поучениях брата. – Иногда женщина сама не может определиться чего хочет, в таком случае мужчина должен принять решение.
Дориан задумался, продолжая жевать, выглядит таким сосредоточенным, будто в голове решает логические задачи.
- Я спрошу ещё об этом мистера Рочестера, - сказал на полном серьёзе, получив в ответ грозный взгляд отца. Малыш ничего необычного не заметил, продолжил высказывать вслух свои мысли. – Персей готов с вами познакомиться.
- Правда, Дори?
- Конечно, мама, я же всегда говорю правду, - говорит так укорительно, буквально приструнил меня, но я лишь умилилась.
