– Да, – согласилась девушка. – Аура у молодого человека действительно особенная. Сильным магом будет.
– Да я не о том…
– Вы в этом разбираетесь? – заинтересовался Роман. – Я имею в виду – в потенциальных возможностях.
– Конечно.
– А я слышал, что оценить начинающего может только уже сложившийся маг.
– Ну… В каком-то смысле это верно. Но я могла сложиться, как маг, например, в очень узкой области. Для опыта обращения с энергиями специализация не слишком важна. Так что я все вижу.
– За три года – и сложиться как маг? – удивился неутомимый Илья.
– Почему за три? Прошло куда больше времени. До того, как была снята печать, магия в мире все-таки существовала. Разумеется, в очень малых количествах, и редко кто мог управлять ею, как должно, но факт остается фактом. К тому же для разработки теории практика нужна лишь… Ну, скажем так…
– Процентов на пятьдесят, – вставил Роман.
– А порой и меньше.
– Это как так? – опешил Сергей. – Как же проверять свои теоретические выкладки, если не практикой?
Кайндел почувствовала, что коснулась слишком важного вопроса и к тому же немного увлеклась. Она напряглась и, опустив глаза, с деланым равнодушием ответила:
– Ну, всякое бывает. Некоторые теоретические вопросы пришлось проверить позже, и они оказались правильными.
– Много бы я отдал за то, чтоб заглянуть в твои записи, – воскликнул Роман.
Девушка невольно улыбнулась.
– Может, я их потом и сумею найти. Они остались у меня дома. Сам понимаешь.
Обернулась – и вдруг увидела Шреддера. Он нервно курил сигарету и внимательно смотрел на нее. В его глазах, как в зеркале, отразилась самая простая мысль: «Если у нее есть какие-то важные для Организации сведения, их нужно получить». Поэтому девушка, конечно, не удивилась, когда он резко смял сигарету в пепельнице, подошел к Кайндел и попросил вместе с ним выйти в холл.
– Я слышал ваш разговор. Видишь ли… Вы говорили довольно громко. Надеюсь, ты не в обиде?
– Нисколько.
– Я слышал, ты говорила о записях. Ты действительно записывала какие-то теоретические выкладки по поводу магии, оказавшиеся теперь действенными?
– Да.
– Я мог бы взглянуть?
– Если ты слышал, о чем мы говорили, то должен был слышать и то, что мои бумаги остались у меня дома.
– Сообщи адрес, мы отправим группу и привезем твой архив.
Девушка сдержанно улыбнулась.
– Понимаю. Отпускать меня саму вам очень не хочется.
– Дело не в этом. Я не хотел бы тебя обижать. Но Один решил, что пока тебе опасно выезжать отсюда. Если за тобой охотятся, поездка по городу может оказаться роковой.
– Я готова съездить к себе домой вместе с группой. Я, видишь ли, не хочу, чтоб в моем архиве копались посторонние люди.
– Я поговорю об этом с Испытателем, – с сомнением ответил куратор. – Думаю, он согласится.
Кайндел улыбнулась и ничего не сказала. Она понимала, что, приняв ее под свое крыло, как говорится, «на доверие», в надежде получить от нее ценные сведения, ОСН теперь будет «пасти» ее со всей бдительностью. И приложит все усилия к тому, чтоб она не имела ни одной, даже самой призрачной возможности связаться со своими былыми соратниками. Здесь, на тайной и, скорее всего, даже подземной базе Организации, перебежчица полностью отрезана от внешнего мира. Куратору наверняка даны все указания не выпускать ее из поля своего зрения.
Как ни странно, девушку это не оскорбляло. Она воспринимала происходящее, как нечто само собой разумеющееся. Кое-какие чрезмерные предосторожности (ведь она-то сама знала, насколько абсурдны предположения, будто она станет шпионить на Алый Круг) забавляли ее, тем более что Кайндел насквозь видела не только намерения куратора и глав Организации, но и все их подозрения на свой счет. И терпеливо ждала, когда же ей поверят, ничего не требуя. Она-то, как никто, понимала, что любое требование только насторожит оэсэновцев.
