– Раз убийца намеренно оставляет знак, то это только начало.
– Начало чего? – поинтересовался Валдис, двигаясь к ней.
– Серии убийств. Ну, что ты на меня так смотришь? Я не права? Разве могут оказаться случайно две одинаковые змейки на месте преступления? Значит, их подбросил убийца. Скажи, зачем он подсовывает резиновые змейки?
– Чтобы мы голову ломали, мозги сушили, думая: что это за смельчак такой? Есть категория преступников, которым шумиха нужна, помпа. Чтобы все только о них и говорили, трепеща от страха. Тогда они себя чувствуют героями, сверхчеловеками. Но когда к нам попадают подобные супермены, то жалко блеют, косят под дуриков и просятся в психушку. Потому что, по сути, они трусы, боятся боли, лишений, смерти.
– Ты говоришь о маньяках, – возразила Ника. – А мне кажется, убийца не маньяк. И вот почему я так думаю…
– Бледненькая ты какая-то, – сменил тему Валдис, прищурившись.
– Я… – смутилась Ника. – У меня…
– Вегетососудистая дистрофия, помню.
– Дистония, – фыркнула она, обозлившись.
С трудом сдержалась, чтобы не нагрубить ему. А кому понравится, когда тебя даже выслушать не желают? Будто Ника совсем ничего не соображает, будто понятия не имеет, что такое преступник и преступление. Раздался звонок мобильника, оба повернулись к Семену Семеновичу.
– Это мобильник трупа, – сказал тот, ощупывая карманы джинсов убитого. – Вот он. Какая-то Клара…
– Дайте мне, дайте! – подлетел к нему Валдис, забрал мобилу.
– Поторопись, он лежит третьи сутки, батарея вот-вот сядет, – дал совет криминалист.
Валдис приложил палец к губам, так как поднес к уху мобилу, Ника приподнялась на цыпочки, чтобы тоже услышать, о чем пойдет речь в трубке.
– Красавчик, какого черта не брал трубу? – послышался грозный женский голос. – Что за номера выкидываешь? Я звоню два дня подряд, а он, видите ли…
– Гражданка, потрудитесь назвать себя, – прервал ее Валдис, ведь мобила вот-вот сдохнет.
– Э… А вы кто? – Голос стал растерянным.
– Сотрудник уголовного розыска Валдис Гитис.
– Сотрудник?.. А почему, собственно, со мной вы разговариваете, а не?..
– Потому что владелец этой трубы не может с вами говорить. Он лежит мертвый на берегу протоки.
– Как-как?.. Мертвый?.. Что это значит?
– Его застрелили. Скажите, когда вам будет удобно подъехать в прокуратуру?.. Алло! Гражданка… Все, поговорили.
– Батарея села? – осведомился Семен Семенович.
– Живет еще. Клара отключилась. Но теперь ее телефончик у нас есть, имя тоже, а фамилию установим. Установим и личность Красавчика. Тон мне ее понравился: как у генерала.
– Зачем сказал ей, что его убили? – наехала на Валдиса Ника. – Этого не следовало делать. Может, она его жена или родственница, представляешь, что с ней сейчас творится?
– Она не жена, – спокойно сказал Валдис.
– Откуда тебе известно? – распалилась Ника. – Ты все-все знаешь, такой умный, да?
– Жена, Ника, не будет называть мужа Красавчиком. Ни при каких условиях, или я ничего не понимаю в женщинах. Что это за обращение к мужчине, которому, судя по всему, под сорок? Это либо любовница, либо начальница. И потом, чего тянуть? Все равно узнает.
– Но она отключилась, значит…
– Значит, испугалась. Чего, спрашивается?
– Где же наш писатель? – пробубнил Семен Семенович. – Эдак мы тут до вечера промаемся.
После его слов с пригорка сбежал не опер, а Платон:
– Идемте, у нас еще одна находка. Семеныч, вы тоже.
– А я зачем? – Но Семен Семенович последовал за молодыми людьми.
