– Хорошо! – Тот кивнул Дэйму, и они вдвоём растворились в воздухе. Выглядело это очень эффектно. У меня мелькнула мысль, что когда-нибудь я смогу так же.
Мы остались в кабинете вдвоём с Дорфонтом. Я не была уверена, что его можно отвлекать, поэтому молчала, хотя вопросов накопилось огромное количество.
Где-то минут пять он сидел со страшно сосредоточенным видом, а потом воскликнул:
– Всё, плетение готово! Теперь осталось только напитать силой!
Я аж подпрыгнула от неожиданности.
– Работа эта монотонная и не требующая особой сосредоточенности, – продолжил Дорфонт. – Так что можем пока поболтать.
– Угу… ректор, а что это была за горошина, о которой так сокрушался господин Лавериус?
– Какая? А-а-а-а… Это очень редкий и сильный артефакт против подслушивания. Если его раздавить, то целых полчаса никто не может услышать, о чём мы говорим. Даже если очень постарается. Он настолько мощный, что даже я сам не смог бы пробить его защиту, приди мне вдруг такая мысль. Жаль, что второго такого у меня нет.
– Может, не стоило его тратить на меня?
– Стоило, Ульяна. Даже не сомневайся, – заверил он. Я ждала каких-то объяснений, но не дождалась. Внезапно мне пришла удачная мысль. С кем, как не с ректором, можно посоветоваться по поводу паутины?!
– А как долго будет ещё действовать… э-э-э… горошина?
– Около двадцати минут.
– Ну тогда… можно ещё кое о чём вас спросить?
– Конечно! Ты, наверное, хочешь узнать побольше о блуждающих?
– Нет! То есть да, но сейчас есть более важный и срочный вопрос.
– Неужели? – Кажется, ректор удивился. – Что ж, я тебя слушаю.
– Что за магия, когда тело покрывается чёрной паутиной?
У Дорфонта выпал из рук амулет. Полыхнуло.
Он выкрикнул непонятные мне слова, которые я снова приняла за заклинания. Кажется, это было что-то вроде «безгА блатЫрная».
– Ректор! – Вновь возникший в аудитории Лавериус всплеснул руками. – Ну что за грязные выражения! Да ещё и при юной леди!
– Заткнись и помогай! – рявкнул Дорфонт. Преподаватель кинулся к нему. Вместе они начали со страшно сосредоточенным видом водить над амулетом руками. Ко мне же подошёл татуированный Дэйм, который появился в кабинете одновременно с преподавателем.
– Вы уже всё закончили? – уточнила я. Он кивнул. – А что такое «безга блатырная»?
Дэйм широко ухмыльнулся и пояснил:
– Что-то вроде гнилого червя, питающегося отходами. Вообще, это ругательство не употребляют в приличном обществе.
– Фу! – Я передёрнула плечами.
– О чём вы говорили с ректором? – внезапно уточнил Дэйм.
– Ни о чём, – быстро ответила я. – Вы же почти сразу вернулись!
– Лучше тебе особо ни с кем не откровенничать, – произнёс он тихо и неожиданно серьёзно. Я опешила.
– Почему? Ты же сам сказал, что ректор поможет!
– Это так. Он хороший мужик. Но всё равно постарайся никому не рассказывать больше необходимого.
– Не понимаю… Ты или объясни, что мне может угрожать, или перестань сыпать зловещими предупреждениями!
Он объяснять ничего не пожелал – просто продолжал смотреть на меня и хмуриться. Я собиралась вновь пристать к нему с расспросами и вытрясти всё, что только можно, но не успела. Дорфонт и Лавериус закончили колдовать над амулетом.
– Кажется, получилось, – прохрипел преподаватель, садясь прямо на парту. Его лицо было покрыто потом, а дышал он так тяжело, словно только что пробежал кросс.
– Но сил ушло немерено! – Ректор на его фоне держался молодцом. – Спасибо, что помог.
