– Только не говорите, что вы не едите углеводы, а при этом печете пирожные. – Куин выразительно на нее взглянул.
– Конечно, я ем углеводы. Но… пицца на дом… с толстой коркой хлеба… – Она любила тонкую, хрустящую пиццу. Карисса скорчила гримасу и покачала головой. – Послушайте, у меня в холодильнике свежий тунец и овощная смесь. Почему бы нам не пообедать у меня?
– Понятно. Здоровая пища.
Карисса спрятала улыбку и предложила компромисс:
– И полента фри[2].
– Такая же вкусная, как и ваши шоколадные пирожные?
– Моя лучшая подруга считает, что да.
– Заметано, – согласился Куин. – Вино за мной. А сколько времени уйдет, чтобы приготовить поленту фри?
– Минут сорок.
– Как раз успею сбегать за вином.
– Но это совсем не обязательно.
– Обязательно. И еще пудинг. Потому что пирожные я не отдам. У нас деловой ужин, поэтому каждый приносит что-то на стол.
Деловой ужин. Она рада, что он так сказал. Ей пора прекратить глупые фантазии. Например, что было бы, пойди она свидание с Куином О’Ниллом. Она не готова к свиданиям. И не уверена, будет ли вообще к этому готова. А деловой ужин – с этим она справится.
– Хорошо. Договорились. Жду вас через полчаса, – сказала Карисса.
Винный магазин не разочаровал Куина – там был гастрономический отдел с большим выбором французского печенья Макарони разных вкусов: фисташкового, ванильного, кофейного. И с еще более необычным вкусом: фиалки и черники, белого шоколада и граната, крем-брюле, соленой карамели. Прекрасное угощение для такого гурмана, как Карисса.
Он накупил всего плюс бутылку шабли.
Вернувшись в «Конюшенную рощу», он позвонил в дверь Кариссы.
Она открыла ему – на ней поверх юбки и блузки был полотняный фартук с рисунком сердечками. Она выглядела моложе и не такой неприступной, как в тот первый раз, когда он с ней встретился.
– Привет, – сказала она. – Обед почти готов.
Он вручил ей бутылку и коробку с печеньем.
– Коробку в холодильник, а вино уже охлажденное.
– Спасибо. На самом деле не нужно было ничего приносить. Входите.
Он закрыл за собой дверь и прошел за ней кухню. Кухонный стол был накрыт белой дамасской скатертью, на которой красовались серебряные приборы и белая фарфоровая ваза с темно-пурпурными гвоздиками.
– Чем помочь? – спросил он.
– Учитывая ваше меню с пиццей, я сомневаюсь в вашем умении готовить.
– Я делаю потрясающие горячие сэндвичи, – не согласился Куин.
Она засмеялась, и у него перед глазами возникла картина: она стоит у него на пороге и смеется, откинув голову. Он одернул себя: «Спокойно, парень». Но все равно не мог отвести от нее глаз, когда она стояла у плиты, помешивая овощи в глубокой сковородке. Она хоть представляет, как восхитительно выглядит?
Из радио доносилась песня, которую он терпеть не мог: «Санта, привези домой на Рождество мою крошку». Приторная рождественская песенка. Смешно, но он ожидал, что Карисса слушает оперу или что-то еще возвышенное, но никак не популярную радиостанцию «Пойте вместе с нами».
– Эта песня – просто ужас, – сказал он, закатив глаза. – Сплошная патока. – И подпел хору: – «Я хочу, моя крошка, крепко обнять тебя. Санта, привези домой мою крошку». – Он скривился. – Кошмар.
– Ну, а теперь познакомьтесь с настоящей крошкой. – Карисса раскинула руки.
– Что? – Она его разыгрывает?
– Эту песню написал мой отец, – сказала она. – Обо мне.
Куин растерянно посмотрел на нее:
– Ваш отец?
– Ага. Пит Уайлд, – объяснила она.
