Магия - страница 33

Господу Богу помолюся, Иисусу Христу поклонюся. Пречистая Божья Матерь, приступи, помоги, рабе (имя) боль заговори. Первым разком, Господним часком, разбился – не разбился, повалился – не повалился, свихнулся – не свихнулся. Шел казак с добром, шел мужик с топором. Не сек, не рубал, только боль унимал.

Шла Пречистая Мати полем, зелье рвала, к ране клала. Я словами, а Мати Пречистая с силой Божьей. Аминь.

В чистом поле, в широком раздолье, ехал Иисус на коне, держал саблю в руке. Траву рубил, вар варил, рану (имя) лечил. Чтоб не болела, чтоб не свербела, чтоб кровь не бежала, чтоб боль не держала. Аминь, аминь, аминь.

Господу Богу помолюся, Пречистой Богоматери поклонюся, святому угоднику Николаю. На горе Сионской было поле соляное. Там турки соль пахали, сеяли, бороновали, водой морской поливали.

Как той соли не расти, не цвести, так у (имя) синячинам да царапинам не болеть, не гореть. Синяки да царапины, вы болели да горели, покуль я не знала, а как я узнала, так святым Божьим словом замовляла. Убирайтесь, синяки-царапины, с глаз долой!

Татарин, татарин, выведи червей из ноги, руки у человека Божьего (имя). Выведешь – гулять отпущу. Не выведешь – голову отсеку.

Шел дедок через мосток. Как тому дедку молодым не бывати, так у (имя) Антонову огню не бывати. Ах ты, дед-плясун, возьми ж ты у (имя) переходы и назбытники, да неси ж ты в темные леса, где ветер не веет, солнце не греет, месяц не светит и казак не ходит. Спасибо бабке Оксинье, что лечила и мене научила. А мой же дух легкий, а мое же слово крепко. Так буди легка и крепка и раба (имя) на спаньи, на гуляньи, на легком издыханьи. Аминь.

От камня ни плоду, от мертвого ни крови, от порезу ни щипоты, ни ломоты. Так бы и у рабы Божьей (имя) ни крови, ни щипоты, ни ломоты. Так будьте, слова мои, крепки и тверды, крепче булату и крепче камня. Отныне и до века. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.

Шла Федора под гору. Стань на камень, кровь не каплет. Стань на угор, кровь не текет. Аминь.

Ехала баба на серой кобыле. Вела собачку на шерстяной нитке. Нитка порвалась, кровь унялась. Аминь.

Встану я, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, под восток, под восточную сторону. На окияне-море злат престол, на ем сидит Матушка Пресвятая Богородица. За ее плечами пресветлыми солнце красное, у ней в ноженьках пречистых месяц ясный. У ней в золотых ручках златая иголочка, во златой иголочке шелкова белая ниточка. Шелкова нитка исшивается, у раба Божьего (имя)кровь горяча запекается, жила с жилой сбегаются, тело бело рубцом зарастается.

Встану я, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, под восток, под восточную сторону, в чистое поле, в широкое раздолье, за тридцать три дороги, за тридцать два пути, на окиян-море, на крутой бережок. Гляну на окиян-море, там островок стоит, на островке гробница лежит. На этой гробнице сидит девица, мать Пресвятая Богородица. Во правой рученьке держит иголочку булатную, во левой рученьке – иголочку шелковую. Зашивает она, сидит, рану кровавую. От этой раны кровавой семидесяти семи жил, от семидесяти семи жил – семидесяти семи суставов, от семидесяти семи суставов – семидесяти семи мозгов, мозговых клеточек. И к ей едет старик стар, под ним конь карь, и стала кровь, не капь. Будьте вы, слова мои, крепки и лепки, крепче камня, крепче булату. Ключ в море, замок в роте. За толстыми щечками и за частыми зубами.