Махабхарата. Рамаяна (сборник) - страница 43



Учить буду девушек пенью и пляске,
Сердца привлеку мерно-звонкою речью.
«Откуда ты?» – спросит Вирата, – отвечу:
«В державе Юдхиштхиры, в женском наряде,
Служанкою был госпожи Драупади».
Как Наль, я надену чужую личину,{28}
Никто не узнает в служанке мужчину».
Юдхиштхира молвил: «О юноша стройный,
О Нáкула, радостей многих достойный,
А чем ты займешься, краса простодушных?»
«Надсмотрщиком стану я в царских конюшнях, –
Ответствовал Накула. – Этой работой
Начну заниматься с великой охотой.
Быть стражем коней – вот мое увлеченье,
Искусен я в их обученье, в леченье.
А спросят – отвечу: «Мне Грáнтхика имя.
Всем сердцем я связан с конями своими».
«А ты, Сахадéва, – спросил Правосудный, –
Скажи нам, что сделаешь в год многотрудный?»
Сказал Сахадева: «Одна мне отрада, –
Быть пастырем верным коровьего стада.
Я стану доильщиком, в счете искусным…
Не будешь ты, Царь Справедливости, грустным,
Поверь мне, доволен останешься мною.
Танти́палы имя себе я присвою.
Ты вспомни: и раньше, под царственным кровом,
Меня приставлял ты как стража к коровам.
Повадку я каждую знаю коровью,
Я буду стеречь их с умом и любовью.
Быки мне известны, чья стать превосходна:
Любая корова, хотя и бесплодна,
Мочу их понюхав, – тотчас отелится.
Так буду трудиться, трудясь – веселиться,
Притом никому не внушив подозренья.
Ты выслушал, брат мой, – я жду одобренья».
Промолвил Юдхиштхира, горько вздыхая:
«У нас, пятерых, есть жена дорогая,
Нам собственной жизни подруга милее!
Ее как сестрицу родную лелея,
Размыслим: вдали от родного предела
Какое найдем для возлюбленной дело?
Росла Драупади беспечной царевной,
Не ведала женской работы вседневной,
Великопрославленной, чуждой печали,
Ей только венки и запястья пристали.
Красавица нежная в тонкой одежде
Домашнего дела не делала прежде, –
Красивая, верная и молодая.
Так что же ей делать, мужьям помогая?»
Послышалась речь Драупади-смуглянки:
«Имеются в мире сайрáндхри-служанки.
Искусных, свободных, однако бездомных,
Их знают везде как работниц наемных.
Берут их внаймы на работу ручную, –
И я этой доли, видать, не миную.
Скажу: «Я – сайрандхри{29}. Хочу потрудиться.
Владычиц причесывать я мастерица.
Займусь волосами царицы Судешны, –
Старанья служанки ей будут утешны».
Промолвил Юдхиштхира слово такое:
«Ты сделаешь, чистая, дело благое.
Исполнена ты благочестья и света,
Крепка и тверда в соблюденье обета.
Еще, поразмыслив, хочу вам сказать я,
Что выбрали вы неплохие занятья.
Пусть жрец охраняет, свершая обряды,
Священное пламя в жилище Друпады.
Пусть слуги, погнав колесницы пустые,
Войдут в Дваравáти, где стены святые,
И пусть повара и служанки царицы
К панчалам{30} пойдут и, достигнув столицы,
Всем скажут: «Не знаем, куда из дубравы
Ушли, по домам нас отправив, пандавы».

[Наставления жреца Дхáумьи]

Пандавам сказал с добротою всегдашней
Жрец Дхаумья – их наставитель домашний:
«Быть может, все то, что скажу я, не ново,
Но это – любовью рожденное слово.
Вы знаете, царские дети, прекрасно,
Что жизнь при дворе тяжела и опасна.
Скажу я, как надо, избегнув напасти,
Нести свою службу в присутствии власти.
Хотя вы могучего царского рода,
Придется и вам в продолжение года
Прожить в униженье, лишившись почета:
Нелегкой окажется ваша работа!
Без спросу не суйтесь в дворцовые двери.
Вы к царской любви не питайте доверье.
Не следует к месту стремиться такому,
Которое будет желанно другому.
Слуге, возгордившись, взбираться негоже
На царских слонов, колесницу и ложе.