«Да будет, как просишь, – сказал убежденно
И петлю свою развязал Царь Закона. –
О чистая, муж твой отпущен. Отселе
Уйдете вдвоем и достигнете цели.
Согласно заветам и древним обрядам,
Четыреста лет проживете вы рядом.
Сто славных сынов ты родишь, и царями
Сыны твои станут, и богатырями,
Потомками будут гордиться своими,
Твое, сквозь века, пронесут они имя.
И сто сыновей, чье прозванье – малавы,
Отец твой родит ради правды и славы.
Как тридцать богов, будут силой богаты
Все братья твои, облаченные в латы».
Сказав, удалился, светясь лучезарно.
Она, посмотрев ему вслед благодарно,
Над телом усопшего мужа склонилась.
Ждала, трепеща: совершится ли милость?
Вновь голову мужа себе на колени
Она положила, присев средь растений,
И тот, кто лежал на земле бездыханно,
Открыл свои губы и очи нежданно,
Как будто он только заснул – и проснулся,
Как будто из странствий далеких вернулся!
Сказал, на любимую с лаской взирая:
«Не правда ли, долго я спал, дорогая?
Скажи, не во сне ли я видел ужасном:
Тащил меня муж в одеянии красном?»
В ответ – Савитри: «О великий в стремленьях!
Ты сладко заснул у меня на коленях.
Бог смерти сюда приходил красноокий…
Скажи, – исцелил тебя сон твой глубокий?
И если прошла твоя боль головная, –
Пойдем, ибо тьма наступает ночная».
Сатьяван, обретший сознание снова,
Взглянул на цветение мира лесного
И молвил, как будто от сна восставая:
«Рубил я дрова, о жена дорогая,
Почувствовав боль в голове, на колени
Твои я прилег, чтоб найти исцеленье.
Вдруг тьмою оделись поляны и рощи.
Я мужа увидел неслыханной мощи.
Что было со мною? То сон или бденье?
То был человек иль явилось виденье?»
Сказала жена: «Мгла ночная сгустилась.
Поведаю завтра о том, что случилось.
И мать и отца ты оставил в смятенье,
Пойдем, ибо ночи надвинулись тени.
Здесь ищет свирепая нечисть корысти,
Здесь рыщет зверье, здесь тревожатся листья,
Здесь воют шакалы, – полна я испуга
От их голосов, долетающих с юга».
А муж: «Но во тьме ты не сыщешь дороги,
Боюсь, что от страха отнимутся ноги».
Она: «Вот огонь, раздуваемый ветром:
Лес нынче горел; если хочешь ты, светлым
Я сделаю путь, прогони опасенья, –
Огонь принесу, разожгу я поленья.
Но если ты болен, идти тебе трудно,
А ночью дорога опасна, безлюдна,
Тогда посидим у костра до рассвета,
А завтра пойдем, о блюститель обета!»
Сатьяван: «Прошла моя боль головная,
Родители ждут меня, тяжко страдая.
До сумерек мать запрещала мне слезно
Скитаться, – ни разу я не был так поздно
В лесу! Даже днем поброжу я немного, –
Уже у родителей в сердце тревога,
Вернусь, – от обиженных слышу упреки:
«Как долго в лесу ты бродил, одинокий!»
В каком же волненье родители ныне,
В тревоге какой о единственном сыне!
Как часто, когда вечера наступали,
Они говорили мне в светлой печали:
«Докуда ты жив, мы не знаем забвенья.
