– Ух ты. Ну и как, классно быть евреем? -, смеясь, спросила она.
– Еще не понял, я недавно стал иудеем, наверно заметила, что следы от циркумцизио, ещё свежи -, то же пошутил я, не собираясь продолжать разговор на эту тему,
– Что это мы все обо мне? Расскажи о себе -, попросил я.
– А что я? В том же году, когда мы познакомились, моя семья эмигрировала, и обосновались во Франции. Там я, удачно вышла замуж, за французского дворянина, по фамилии Селин. Теперь он атташе по культуре, при консульстве Франции в Ленинграде -, обыденно, как о самом себе разумеющемся, рассказала свою историю «Маркиза ангелов», как я назвал ее про себя,
– Вот, опять в Совдепию пришлось ехать -, уже с неудовольствием, закончила она.
– Все, что не делается – к лучшему -, философски изрек я, думая о своем, и достал из кармана список художников-графиков, чьи произведения пропали вместе с передвижной выставкой в Сталино.
– Попробуй осторожно, поинтересоваться у мужа, что ему известно об этих авторах. Только не показывай весь список, а назови выборочно, несколько фамилий -, обезоруживающе улыбаясь, протянул я ей листок бумаги.
– Никита, что ты задумал? -, смотря на меня с прищуром, спросила Лика.
– Всему свое время -, шепотом сказал я и поцеловал ее.
– Мы еще увидимся? -, спросила Анжелика, не поднимая глаз.
– Если дашь номер телефончика, то я, обязательно тебе позвоню. Только не обещаю, что это будет в ближайшие дни. У меня много дел -, не обнадежив, но и не разочаровав её, ответил я.
Она моментально написала номер телефона на листке, вырванном из записной книжки, который я убрал в карман батника. На прощанье она прильнула ко мне всем телом, и нежно проговорила мне в самое ухо,
– Мне было хорошо с тобой. Позвони мне -.
Где-то я уже это слышал, подумалось мне, но я уверенно шагнул за порог.
С удовольствием, я прогулялся пешком по Невскому проспекту, дошел до Литейного, и повернул налево, дойдя до улицы Жуковского, повернул направо, продолжив путь по направлению к улице Чехова. Весь путь, занял у меня не более получаса. Дома меня встретила Елизавета Николаевна, она была одна. Чета Махно, не жалея своих ног, продолжала «марафонский забег» по достопримечательностям «Северной пальмиры».
– Добрый день, Никита. Где был, что видел? -, добродушно поинтересовалась бабушка Лиза.
– «Видели ночь,
Гуляли всю ночь,
До утра…» -, нараспев ответил я,
– А если серьезно, то приобщался к современной субкультуре -.
– И что же из себя представляет современное культурное общество? -, заинтересованная моим ответом, спросила Елизавета.
– Я встречался с представителями ленинградского андеграунда -, ответил я,
– Слушал российский рок, был на показе модной одежды в галерее «Асса», познакомился с представителями современной живописи, и послушал, о чем пишут эссеисты -, как мне показалось, исчерпывающе ответил я на поставленный вопрос.
– Хоть я и отношу себя к образованным и интеллигентным ленинградцам, но не слышала о том, что у нас есть такие представители современной интеллигенции. Хотя, и в наше время были талантливые, инакомыслящие и творческие люди -, задумчиво и с нескрываемым сожалением, сказала она, и как мне показалось, ответ был скорее адресован самой себе, чем мне,
– Да и Бог с ними. Никита, нам с тобой, завтра предстоит заняться твоей пропиской и переоформлением квартиры на тебя, по этому не планируй на завтра ни каких дел, хотя бы на первую половину дня -, вежливо, но безапелляционно сказала она.
