– Недорослям? Март, ты что опять с Ксюхой поспорила? – проигнорировал мою просьбу так называемый друг. Я же его по-дружески попросила, а он? Подумаешь там накаченные парни, а он интеллигентный очкарик. Эх, не ценит он нашу дружбу!
– Возможно, – неопределенно махнула рукой в перчатке, чуть не заехав ему в челюсть.
– Я, конечно, понимаю, что Воронцова старается тебя перевоспитать…
– Да никто меня не перевоспитывает! – возмущаюсь громко.
– А стоило бы, хотя бы для того, чтобы ты не перебивала людей, – продолжает умничать этот зануда.
В ответ на это я скривилась, иногда мне кажется, что он мне не друг, а брат. Очень занудный старший брат, который стремится всё время меня поучать!
– Методы твоей Воронцовой совсем не помогают отучить тебя от матерных слов, а только добавляют литературно-актуальных вульгарных выражений, – произнес он очередной пресный набор букв, на которые я лишь закатила глаза.
– Ёлки-иголки, какой ты скучный! – фыркнула, подперев щеку перчаткой.
– И заставляют говорить фразами из Смешариков, – продолжил он, наигранно печально вздохнув.
– Ну, и что такого? – пожала я плечами, попутно хлопая глазками. – В Смешариках плохому не научат.
– Скажи это хулиганам, которых ты вчера послала к Железной Няне. Или физруку, которого ты уже четвертый год Копатычем обзываешь! Ты делала это так часто, что его теперь все так зовут, даже другие преподаватели.
– А что? Он похож! Такой же большой и обнять все время хочется, – постаралась аргументировать я свои поступки, хотя на последней фразе явно заметила, как у друга дернулся глаз.
– Ты это, – он негромко прокашлялся в кулак, – прекращай с этим. Тебе уже двадцать один год, мультики смотреть не солидно.
– Ну, ты и скучный! – фыркнула в ответ. – Лучше бы с недорослями помог разобраться!
– Это, конечно, хорошо, что ты начала читать орфографический словарь, но использовать его для того, чтобы выписывать новые слова, которыми можно заменить привычные ругательства – верх цинизма и проявление неуважения к языку!
Его нудную проповедь я прослушала в пол уха, ибо толпа моих сокомандников снова начала скандировать мое имя, чем нереально взбесила меня.
– А НУ ЗАТКНУЛИСЬ ТАМ!!! – закричала, схватившись за канат, так что весь спортзал на секунду заткнулся.
Только обрадовалась, что они наконец-то замолчали, как кто-то с них закричал:
– Вот это наша Мак! Вот это голос! Вперед! Мак! Вперед!
– Да я их сейчас своими руками, – принялась бубнить, перелезая через канат.
– Март! Ты куда собралась?! – возмутился наш тренер, так что пришлось лезть обратно на ринг. – Живо обратно и разминайся перед боем!
С Копатычем не поспоришь, пришлось продолжить разминку. Павлович у нас мужик суровый, парни в команде его как огня боятся, а надо было бы им бояться меня. Ох как надо было, все имя мое они скандируют, эти непутевые гранулемы, которые я обязательно скальпелем вырежу после боя.
– Признавайся, на что ты с Воронцовой в этот раз поспорила? – напомнил о себе мой друг.
– На ящик пива, – легко призналась ему, на что друг закатил глаза и застонал.
– А когда проиграешь на что?
– Что означает «когда»?! Я не проиграю! – уверенно заявила, перегнувшись через канат.
– И сколько раз ты у нее выигрывала? – скептически поднял бровь, уже не уверена, что лучший мой друг.
– Ну, я в прошлый раз продержалась целую неделю! – гордо объявляю.
