– Он выбрал дурацкий протокол!
– И тем не менее. Мы подчинились, потому что должны были – а Гюрза? Почему подчинился он? Он не обязан, и на дисциплину ему плевать. Так почему же он ни разу не возразил?
– Потому что ему подраться хотелось, – проворчала Мира.
– Может, и не хотелось, но он уже в тот момент считал драку неизбежной, потому и не тратил время на переговоры с Овуором. При этом, если бы дрались только мы, без привлечения того существа и роботов, пострадавших было бы больше или меньше?
Он не стал спрашивать о том, кто победил бы. Сатурио и сам осознавал, что победа в любом случае была бы за ними, просто при большем количестве жертв – возможно, с двух сторон.
– Больше, – признала Мира.
– Да. И те переговоры, которые Овуор ведет с местными прямо сейчас, стали бы невозможны.
– Почему это?
– Они не напали на монстра, потому что он внушил им мгновенный ужас, – пояснил кочевник. – Мы мгновенный ужас внушить не способны. С нами начали бы драться многие местные жители, которые приучены повиноваться Мертвым. На пути к победе нам пришлось бы многих… нейтрализовать. Это неизбежно породило бы недоверие, даже если бы мы сумели доказать, что наши намерения были благими. Но то, что ты подчинила, а потом убила чудовище, мгновенно сделало нас в их глазах высшими существами, действительно способными им помочь, и уже не нужно тратить время на получение их доверия. Это был хороший план и хорошее исполнение. Мне надоело тебя хвалить, я объяснил достаточно.
– Э… спасибо, – смутилась Мира, чувствуя, что краснеет. – Действительно, спасибо.
Она ожидала, что теперь Сатурио попросит что-нибудь взамен – может, информацию о Гюрзе или услугу на будущее. Но она определенно переоценила коварство кочевника, потому что он сказал все, что хотел, и продолжать не собирался. Он развернулся и зашагал прочь, а Мира с удивлением обнаружила, что ей тоже не хочется оставаться здесь. От слов Сатурио стало легче, потому что он сказал правду.
Она задержалась лишь для того, чтобы не возвращаться к остальным одновременно с ним, как минимум Рино мог истолковать такое неправильно, да и Бруция не семи пядей. Но задерживаться она все равно не стала, и, как оказалось, не зря.
Переговоры прошли успешней, чем ожидала Мира. Понятно, что часть местных жителей, из ближайшего окружения Мертвых, уже разбежалась по темным углам. Эти люди настолько потеряли связь с нормальной жизнью и натворили так много, что возвращение к цивилизованному обществу слишком сильно их пугало.
Но были и другие – те, кто терпел хаос от безысходности. Теперь они смотрели на чужаков с осторожным интересом, мысль о том, что можно снова жить по-человечески, манила их, заставляя преодолеть любые опасения.
Когда Мира вернулась, роботы уже утащили с площади останки, хотя пятна крови на металле все равно сохранились. Перед Овуором стояла группа человек из двадцати, беседовавших с ним. Сатурио подошел к сестре, и она тут же начала что-то рассказывать ему. Рино оставался рядом с вице-адмиралом и даже не пытался скрыть свое недовольство. Лейс Марсад, которому вроде как полагалось теперь стать главным среди местных, держался в стороне, у дальней стены, и в разговоре не участвовал.
Пока Мира пыталась разобраться, что к чему, Гюрза просто появился рядом с ней. Выглядело это так, будто он материализовался из воздуха, и Мира не собиралась ни спрашивать его, как он это провернул, ни гадать о таком, ее сейчас больше интересовали переговоры.
