– О чем?
Дуфф вытащил бумажную салфетку и вытер лицо.
– О том… о том, как все прошло.
– Да мы все думаем одно и то же. Что ты отлично поработал.
Дуфф кивнул.
Ленокс рассмеялся:
– Тебе дико хочется рулить Оргпрестом, да?
Дуфф вновь повернул кран и, намыливая руки, перехватил в зеркале взгляд Ленокса.
– По-твоему, я карьерист?
– Даже если и так, ничего плохого в этом нет, – усмехнулся Ленокс. – И вообще интересно наблюдать, как ты пробиваешься наверх.
– Ленокс, я подхожу на эту должность лучше всех остальных. А если так, то разве я не обязан – ради будущего этого города и моих детей – сделать все, что в моих силах, чтобы возглавить Оргпрест? Или мне следует уступить его Кавдору? Человеку, на совести которого, как мы оба знаем, не только нарушения, но и кровь, ведь иначе бы он не продержался столько с Кеннетом.
– Вон оно что, – хохотнул Ленокс. – Так, значит, тобой руководит чувство долга, а вовсе не честолюбие? Ладно, святой Дуфф, тогда снимаю перед тобой шляпу, – и Ленокс низко поклонился. – Выходит, тебе и зарплату повышать не надо, и от привилегий ты откажешься.
– Зарплата, привилегии и слава – это все меня не волнует, – ответил Дуфф.
– Но общество награждает героев по заслугам. Отказаться от вознаграждения – значит оскорбить общество.
Дуфф вгляделся в собственное отражение в зеркале. Интересно, как со стороны распознать лжеца? И возможно ли это вообще, если ты уже и сам веришь в то, что говоришь? Сколько времени пройдет, пока он не поверит в то, что придуманная им с Макбетом версия убийства тех двух Рыцарей – это и есть правда?
– Дуфф, ты как, вымыл руки? По-моему, Дункану домой хочется.
Выйдя из «Каменщика», гвардейцы принялись прощаться.
– Верность и братство, – громко произнес Макбет, а остальные ответили довольно слаженным хором:
– Крещены огнем, венчаны кровью!
Они медленно разбрелись в разные стороны. Макбет с Банко отправились на запад, мимо уличного музыканта, завывавшего «Meet me on the corner», а потом по опустевшим и заброшенным залам и переходам городского вокзала. Там гулял на удивление теплый ветер, подбрасывая в воздух мусор и кидая его к подножью когда-то величественных дорийских колонн, которые сейчас грозили вот-вот обрушиться.
– Ну, – начал Банко, – расскажешь мне, что там на самом деле произошло?
– Давай лучше ты еще раз расскажешь про грузовик и статую? – предложил Макбет. – Там же высота – метров девяносто, не меньше! – Он расхохотался, и по сводчатому залу прокатилось эхо.
Банко улыбнулся:
– Ладно, Макбет, колись. Что там произошло, на дороге?
– И сколько они теперь собираются мост чинить – не сказали?
– Им ты запросто лапши на уши навешаешь, а вот со мной не пройдет.
– Банко, мы их взяли. Что еще тебе нужно знать?
– А мне нужно это знать? – Банко помахал рукой, словно разгоняя отвратительный запах, ползущий снизу, из туалетов, с лестницы, по которой какая-то женщина неопределенного возраста медленно поднималась вверх, сгорбившись и цепляясь за перила.
– Нет.
– Ну и ладно, – уступил Банко.
Макбет подошел к молодому парнишке, сидевшему у стены со стаканчиком для милостыни, и присел перед ним на корточки. Парень поднял голову. Один глаз закрывала черная повязка, а другой заволокло пеленой. Макбет положил в стаканчик купюру и положил руку парнишке на плечо.
– Ты как? – тихо спросил он.
– Макбет, – откликнулся парень, – ты же сам видишь.
– Ты можешь, – сказал Макбет, – никогда не забывай: ты можешь бросить.
