– Я не могу назвать причину, которая тревожит моё здоровье, так как у меня был один очень не приятный опыт с врачом, который делал всё по-своему и рассказывал кому не надо обо мне, в итоге он не улучшил, а усугубил моё положение.
– Уверяю вас, у нас очень строгая политика конфиденциальности информации о наших клиентах.
– Я не сомневаюсь в этом, но всё же, настою на своём – поставил точку Максим.
– Ладно, будет по-вашему, скажите хотя бы что примерно мы ищем и на что акцентировать внимание?
– Я не знаю – сказал разочарованно Макс – делайте акцент на мельчайших странностях, шрамы, отклонения, заражения, опухоли, в общем на любых деталях, которые сможете найти.
Собеседник Максима увёл взгляд в сторону, и глубоко вздохнул.
– Я знаю, что вы сейчас думаете что у меня паранойя, связанная с самосохранением.
Геннадий не отрицая положительно махнул головой.
– Но я предпочёл бы один раз всё же удостоверится, что бы покончить с моими, возможно ложными, опасениями.
– Ясно – сказал врач – ну, тогда пойдёмте, чтобы не терять зря время.
Максима провели в одно не очень большое помещение, которое по сути и было одной большой медицинской машиной, для проведения огромного количества разных анализов. Геннадий заранее его предупредил, о том что многие процессы будут делаться синхронно и некоторые из них очень болезненны и что я посещу ещё восемь похожих мест и лишь после этого, можно будет просто ждать результаты.
Обследования были очень не приятными, а местами действительно, очень болезненными. В него втыкались по всему телу иголки, вводились какие-то препараты, надрезалась плоть и ещё много чего другого ему пришлось испытать при обследованиях. Но Максима согревал тот факт, что если он сможет избавиться от Кошмара, то всё это будет оправданно с лихвой.
Три часа жесткого допроса его организма медициной, с целью выбить признание «что с ним не так?». За плечами четыре медицино-допросных комнаты, и довольно сильно разбитое тело и голова. Голова кружилась и болела, слегка подташнивало и вес тела, словно был принудительно увеличен килограмм на пятнадцать. Максима перевозили в кресле на колёсах, так как ему было затруднительно в данный момент времени передвигаться самостоятельно. Его перевозил медбрат, а Геннадий шёл рядом, с его медицинской картой, которую он с интересом изучал.
– О Боги, как же мне хреново. Пришёл поправить здоровье, но пока что всё идёт с точностью, да наоборот, мне всё хуже и хуже. Радует что хоть всё делается за счёт компании, а то я бы в серьёз стал задумываться об иске против них – размышлял Максим.
– Сейчас на право – сказал Геннадий.
Когда они завернули, Макс увидел уже знакомый ему железный чёрно-жёлтый косяк и коридор с широкими жёлтыми полосками.
– Вывезите меня наружу, дайте я подышу свежим воздухом – попросил больной.
– Наружу? – не понял сначала Геннадий, но посмотрев на коридор куда смотрел пациент, ответил – А, это не выход Максим, согласен очень похож на выход, но это не он. Я сам первое время путался, и меня вводило в ступор с мыслью «Как так, я же только что вошёл, как я снова оказался у выхода?». Такие коридоры расположены на выходе из здания и перед входом и выходом в каждый из корпусов. Я их называю коридоры близнецы, потому что почти все их путают по началу. Если вам нужен свежий воздух то мы можем остановится возле окна.
– Было бы не плохо – ответил уставшим голосом Максим.
