Лет в десять было попробовано пиво. Какими тайными каналами оно просочилось в его распоряжение, эта история умалчивает. Зато точно известно, что шустрику с его приятелем Витькой хватило одного литра на двоих, чтобы продуктивно разрушить планы по поездке домой на выходные. Пацаны, налакавшись, почему-то через соломинку, легкого спиртного, безнадежно завалились спать, ни на что более неспособные.
Лучше уж так, чем если бы они вдруг задумали буянить и осуществлять свои пьяные замыслы.
В следующий раз испытание предстояло посерьезнее, да и в другой компании. Старшеклассники субботний день провожали самогоном, кой можно было без особого труда раздобыть на местных «точках». Юный исследователь, теперь уже вместе с дружком Дайнисом, прихватив с собой обычную воду из колонки и свежие огурцы со школьного огорода, присоединились к более опытным товарищам. Их приняли без особых возражений, четко понимая, что много драгоценного спирта на них не потратят, а вот дополнительная закуска им явно может пригодиться.
План удался. В молодых головах очень быстро зашумело и те, как процессоры, пораженные вирусом, безоговорочно отказались выполнять свои основные функции. Мальчишек уложили в горизонтальное положение, а наутро, когда организм вроде бы сумел справиться с ядом, Макс поднялся на ноги и едва успел добежать до подходящего места. Его пищеварительный тракт, как бы ни старался, все же не смог принять инородные жидкости и обильно вернул кое-как пережеванные овощи тем же путем, но в обратном направлении.
После такого сомнительного развлечения Максим еще несколько месяцев не мог есть огурцы, ощущая рвотный рефлекс лишь при одной мысли о них.
Тут следует отдать должное экспериментатору. Пробовать алкоголь он пробовал, а вот пристрастия не испытывал, как это, к сожалению, случалось с многими хорошими парнями. Да, этот дурманящий напиток еще долгие годы присутствовал в его жизни, но бывал лишь кратковременной ее частичкой, хотя и навлекающей лишние беды.
В классе четвертом Максиму оформили опекунство на сестру отчима Олега, а физически воспитанием стала заниматься их мать, то есть бабушка Нина. Поначалу мальчишка довольно часто бывал у нее в гостях. В основном помогал по хозяйству. Но со временем обстановка как-то накалилась, и отношение к подопечному заметным образом ухудшилось, что он, естественным образом, ощущал.
Чашу весов с желанием и нежеланием общаться со своим попечителем перевесил в негативную сторону вначале один неприятный случай, а вскоре и второй, вовсе не простительный.
Действия, происходящие в каждой из ситуаций, само собой, были разбавлены все тем же, хорошо уже нам известным, алкоголем. И если первая закончилась лишь подозрением и обвинением, то вторая снова приблизила семью Селиверстовых к очень вероятному трагическому окончанию.
Вначале десятилетнего Макса упрекнули в воровстве. После очередного застолья у хозяйки дома якобы пропали десять латов. Тогда в Латвии так называлась государственная валюта. И, конечно же, виновным безо всякого разбирательства она назначила самого безобидного и непьющего мальчишку. Кто же, как не он?
– Это не я! Я не брал! – звучал честный, детский ответ.
Так, к сожалению, частенько бывает, палец истинного виновного тыкает в единственного совестного и более слабого физически человека. Другой на месте Максима, возможно, поддался бы атаке взрослого и, может, даже зародил бы искусственно созданную вину, но не наш герой, который всегда яро отстаивал правду и боролся за справедливость. Пускай иногда через свои слезы, прежде всего, в более юном возрасте, но всегда оставаясь верным своим принципам, что дополнительно закаляло его характер.
