Я где-то видела афиши, не к ночи будь помянуты, где этот тип красовался в цилиндре и полумаске. Я не сомневалась, что у него псевдоним, но оказалось иначе.
– Приветствую вас, почтеннейшая Павлина Пахомовна!
Этот директор попался наглый, в отличие от библиотекаря. Шагнул ко мне, протянул обе руки. Я холодно взглянула исподлобья.
– У вас пять минут, я очень занята. Присядьте, если хотите, и говорите быстро.
Бомбер сел на край стула. В нем, как и положено циркачу, угадывалась пружина. Я думала, таких уже не делают. Черные волосы напомажены, расчесаны на прямой пробор. Усики, как будто нарисованные углем; алый рот. Мне показалось, что он и глаза подвел.
– Павлина Пахомовна, пощадите цирк. На что он военным? Ребятишкам радость.
Мне начали надоедать ребятишки в качестве козырей и джокеров.
– Цирк военным и вправду не нужен. Его построили для семей военнослужащих. Семьи разослали по гарнизонам. Министерство нуждается не в цирке, а в земле, на которой он стоит. Что у вас рядом?
– Кладбище, – бодро и быстро отозвался Бомбер.
– Именно. Его предстоит расширить под нас.
– Семьи возвращаются?
– Придержите язык. У вас все?
Директор цирка вдруг упал на колени и пополз ко мне, простирая руки.
– Павлина Пахомовна! Пожалуйста, не трогайте нас! Фабричный район, новостройки. Людям некуда деться, наше маленькое шапито – лучик света… Куда, в конце концов, позволите податься лично мне?
Я не стала поднимать его с колен. Этот идиот рассчитывал произвести на меня впечатление скоморошьей раскованностью – может быть, развеселить, но не растрогать, не настолько же он был туп. Совсем наоборот, он действовал по науке. Наверное, книжки прочел, а то и сам догадался звериным умом – ломал, что называется, мне шаблон. Мешать ему было незачем, пусть сломается у него.
– Вы кто по специальности будете? – спросила я дружески. – Коверный? То-то я смотрю…
– Я фокусник, – уныло отозвался Бомбер. – Иллюзионист. Немножко гипнотизер. Детвора меня любит. Я никакой не администратор, мне все это чуждо и неприятно…
– Да, гипнотизер из вас никакой, – кивнула я. – Полный провал. Насчет администратора тоже согласна. Март на дворе! Ваше заведение простаивает. Почему, позвольте узнать?
– Так шапито же, – простонал Бомбер. – Это летний формат…
– А Родина – формат круглогодичный, – сказала я веско. – Ее нужно защищать. Для этого необходима оптимизация инфраструктуры Министерства обороны…
– Ракетную шахту построите на месте цирка?
– Она уже есть, – шепнула я доверительно. – Не знали? Мы тоже фокусники, товарищ Бомбер.
Горе-директор побледнел.
– Хотите сказать, Павлина Пахомовна, что наши собачки… наши слоны… поют и танцуют над межконтинентальной ракетой?
– Как и все мы, – подхватила я. – Если кому заикнетесь – вам отрежут язык. Я рискую местом, свободой и жизнью, информируя вас.
До мизерабля дошло, что над ним издеваются в пролонгированном режиме. Он, видно, был готов унижаться дозированно, с чередованием смешных и серьезных моментов – по цирковому обыкновению. Но вот он смекнул, что режим для него один, общий. Господин Бомбер вспотел, грим потек. Так и не встав с колен, он полез за пазуху, выдернул какие-то мятые бумаги. Я на секунду подумала, что появится кролик.
– Вот подписи, – сказал он хрипло. – От жителей района.
Я кивнула в угол, где штабелем стояли коробки.
– Знаете, что это?
– Нет.
– Подписи. От жителей районов. По самым разным поводам. Положите туда.
