Музыка внизу оборвалась так же резко, как и включилась. На полуфразе. «The dark days are gone, and…» Чик и все! «Темные дни прошли, и…» Не успели досказать артисты зарубежной эстрады чего же там произошло дальше. Вернулся Джангир.
– Сам собой включился магнитофон. Коротит, наверно, чего-то. Я его из розетки вытащил.
Осушив до дна бокал вина, Тофик взял вилку, открыл крышку казана, пронзил маленькое зелёное тельце горячей долмы, макнул ее, истекающую соком, в белый холодный соус мацони с чесноком и отправил догонять двести грамм домашнего вина.
– Люблю вот так вот из общей кастрюли горяченькую заточить… пока они там не остыли, как на тарелке….
Он сделал несколько движений небритыми челюстями, раскусив и пожевав невинную долму… Потом медленно встал из-за стола, подошел к перилам и, выплюнув все это за балкон, обернулся к Тане.
– Ты где баранину брала?
– У Самеда…
– Я же просил тебя не брать у него. Он кормит своих баранов каким-то дерьмом! До Зураба лень было дойти? – голос становился жестче.
– Зураб утром все продал, а у других…
– Так нех… не надо было вообще брать!
Дети смотрели на отца не шелохнувшись. На глазах младшего стали наворачиваться слезы. Джангир встал.
– Так, дети, взяли свои тарелки и пошли на кухню…
– Почему, дядя Джаник? Мы же еще не доели! – спросила старшая девочка семи лет.
– Потому что… дождь сейчас начнется…
И он подхватил маленького мальчика в одну руку, его тарелку в другую и пошел на кухню. Девочка последовала за ним.
– Тоф, я прошу тебя, не начинай!
– Чего не начинай? Чего? В доме гости, а на столе есть нечего!
Средний мальчик тоже встал из-за стола.
– Мамочка, можно мне еще долмички? Очень вкусная…
– Конечно, сынок…
И Таня стала накладывать в тарелку сыну очередную порцию виноградных куколок. Солнце окончательно погрузилось в поселок, и сверчки радостно возвещали пришествие ночного светила. Тофик подошел к столу и стал наливать себе из кувшина. При свете полной луны и пары свисающих ламп вино приобрело кровавый оттенок.
– Давай, отрави своего ребенка… – и он залпом опрокинул бокал, так что немного вина вытекло из уголков рта и потекло по подбородку.
И тут моя мама, которая все это время молча держала меня за руку под столом, заговорила.
– Тофик, не стоило при детях! Тем более, что долма действительно вкусная! И мы с Танюшей старались, чтобы было хорошо!
Мама говорила как всегда тихо, но с такой интонацией, что люди вытягивались по стойке смирно. Все-таки начальник отдела кадров, вот уже десять лет. Тофик пошатнулся и сел. Он положил правую руку себе на голову, несколько раз провел по волосам. Потом посмотрел по сторонам, как будто не мог найти своей шляпы, и… улыбнулся.
– Да? Вкусная? Хм… Может, мне такой кусок попался. Ну, ничего, Марыся его уже сожрала. А давайте потанцуем, а? Танюша, жена моя! Потанцуем?
– Сейчас дети доедят, и надо будет их искупать и укладывать.
Таня взяла за руку сына и увела на кухню. Напоследок с благодарностью посмотрев на мою маму. Тофик налил себе еще бокал кровавого напитка.
– Аллочка, может, мы спляшем? А? Чего все разошлись куда-то? Такой вечер…
– Спасибо! Мы – спать! Я устала! Сережа, думаю, тоже! Там внизу постель есть?
Хозяин как-то совсем погрустнел. Голова его упала на грудь. Он теребил рукой подбородок.
– Я сейчас принесу белье! – и он попытался встать.
– Не надо! Я сама возьму у Тани. А ты иди отдыхать! День такой был… Жаркий!
