Мальчик, который стал птицей - страница 5

Каждому, кто захотел, папа дал бенгальский огонь. Когда все огни зажглись и заискрились, многие птицы слетелись поближе, чтобы посмотреть.

– Как это, оказывается, красиво – фейерверк! – тихо прощебетала мама-птица.

Но вот догорели последние праздничные искорки, и гости засобирались домой. Во дворе остались только папа, мама, Павлик, Пашка и родители-птицы.

– Давайте посидим немного у огня, – предложил папа и подбросил дровишек в мангал. – Так не хочется, чтобы этот день заканчивался!

Родители-птицы сначала опасались приближаться к огню, но потихоньку осмелели. Все расположились вокруг и молча смотрели на яркое пламя, из которого вылетали искорки и исчезали в темноте. Каждый думал о чём-то своём.

– День летнего солнцестояния – мой самый любимый праздник в году, – тихо сказал папа. – И всё-таки в этот день невозможно не грустить. Всегда невольно думаешь о том, что солнце сядет, дни начнут становиться короче и короче, а потом лето кончится.

Все продолжали молчать, но теперь выглядели слегка погрустневшими. Наконец молчание нарушила мама-птица:

– Лето закончится, и мы улетим на юг.

– А Павлик пойдёт в школу, – добавила мама.

После этих слов дети моментально разрыдались.

– Не хочу в школу, я хочу лететь на юг! – выл Павлик.

– Не хочу лететь на юг, я хочу в школу! – пищал Пашка.

– Так, хватит! – Папа встал и сердито топнул ногой. – Прекратите портить мой любимый праздник, и закончим эти заунывные разговоры. В конце концов, ещё неизвестно, кто пойдёт в школу, а кто полетит на юг. Это требует тщательного обдумывания. Предлагаю выпить по последнему глоточку кваса и идти ложиться спать.

На следующее утро, едва папа приоткрыл один глаз, он обнаружил, что на него пристально смотрит мама.

– Доброе утро, – сказала мама. – Скажи, что ты имел в виду, когда говорил: «Неизвестно, кто пойдёт в школу, а кто полетит на юг»?

– Муммбхрвр, – сказал папа и захлопнул глаз обратно.

– И всё-таки я не понимаю, – твёрдо продолжила мама. – По-моему, ты напрасно подал детям неосуществимые надежды.

Папа вздохнул и открыл оба глаза.