– Как вас зовут? – мягко спросил он.
– Моё имя значения не имеет, Джестон. И не за ним ты пришёл сюда.
У Д. перехватило дыхание, он почувствовал себя так, словно ему внезапно нож к горлу приставили.
– Как вы меня назвали?
– Джестон. Джестон. Джестон, – повторила она, не переставая раскачиваться.
От произнесённого вслух имени в груди Д. вспыхнул гнев. Он с трудом сдерживался от того, чтобы не броситься на пациентку Икс, не ударить её, чтобы заставить замолчать.
– Тсс! – совсем уже не мягко шикнул на неё Д.
– Джестон, Джестон, Джестон.
Остановится она когда-нибудь или нет?
– Откуда вам известно моё имя?
– А почему тебе не известно, как зовут меня, а? Джестон, Джестон, Джестон.
Тут уж Д. не выдержал, бросился вперёд и грозно прорычал, схватив женщину за плечи:
– Перестаньте повторять моё имя!
– Джестон, – в последний раз прошептала она.
Вот теперь Д. наконец увидел её лицо: пронзительные зелёные глаза, бледная кожа, тонкие губы. Пожалуй, только губы выглядели несколько не так, как прежде, да и то лишь потому, что сейчас на них не было помады. А взгляд у пациентки Икс был таким, что Д. моментально почувствовал себя запутавшейся в сетях рыбой.
– Летиция? – прошептал Д., выпуская пациентку Икс из своих внезапно загоревшихся, словно в огне, ладоней. – Летиция Хуллиган?
Она не подтвердила и не опровергла слова Д., продолжив сидеть неподвижно, даже безучастно.
– Но ты же… умерла. Ты мертва. Ты упала…
– Я хотела умереть. Молила об этом, но он мне не позволил.
– Кто? Кто тебе не позволил умереть?
– Он. – Ей хотелось назвать его по имени, но оно никак не приходило ей в голову. Это всё сильнее раздражало её, и она вновь начала раскачиваться взад-вперёд, повторяя как заведённая: – Он, он, он…
– Да кто же он?
– Тот, кто превратил меня в чудовище. Он заставил меня жить и помнить обо всём. Ему нравится, что я страдаю. Нравится, нравится, нравится. Если бы я ничего не знала и не помнила, я бы не страдала. А я страдаю, страдаю, страдаю. Он… Он – тень.
Д. был слишком потрясён, чтобы собраться с мыслями, слишком сбит с толку, чтобы думать о времени, которого у него оставалось так мало.
– Человек-тень?
– Я хочу домой. – Она закачалась ещё быстрее. – Но он не разрешит мне уйти домой.
– Я могу отвести тебя домой.
Она ухватилась за Д. так, как хватается утопающий за брошенный ему спасательный круг.
– Ты можешь отвести меня? Да. Да! Но… Знаешь ли ты куда?
– Ну, если ты мне скажешь… – растерянно протянул Д.
Она моментально отпустила его и отвернулась в сторону.
– Дурачок. Глупыш. Думаешь, я оставалась бы здесь, если бы могла вспомнить?
И она снова принялась раскачиваться, обхватив голову руками.
Внезапное, очень сильное чувство охватило Д., наполнив его счастьем и облегчением. Д. ощущал, что исчезает, плавится, становится маленьким и слабым на фоне этого чувства. До сего момента он никогда не позволял себе подумать, вспомнить о том, что значила для него потеря Летиции. Да, между ними было немало, даже очень немало расхождений и различий, но… семья есть семья, и от этого никуда не деться.
– Я скучал по тебе, сестра, – сказал Д.; она ничего не ответила, и тогда он уселся рядом с ней. – Почему ты не говорила мне, что умеешь летать? Когда ты впервые это для себя открыла?
Потребовалось некоторое время, чтобы слова Д. смогли проникнуть в голову Летиции, и на то, чтобы она смогла ответить на них:
– Это началось, когда мне исполнилось семь. Я ненавидела себя. Не хотела становиться похожей на тебя. Хотела скрыть это.
