Мальчик по имени Цзя Ли - страница 4

– Надо, чтобы мама участвовала в общем танце, иначе она покажется слишком несчастной, тряпкой какой-то!

– Но у нее глубокая сюжетная линия, только она заставляет задуматься, – слова учителя Чжа сбили Цзя Ли с толку.

Он растерялся и поэтому не выдал своих эгоистичных желаний. Иногда, если разговоры ни к чему не приводят, лучше вообще ничего не говорить. Но он всей душой переживал за сестру. Она так усердно тренировалась, и вот у нее нет возможности показать свои успехи, лишь приходится смотреть, как возможность становится все призрачней.

Вечером перед школьным праздником Цзя Ли наконец придумал, как спасти положение, и сказал сестре:

– У меня есть идея.

Сестра, позаимствовав у мамочки У иглу и наперсток, примерно сидела, скрестив ноги, и тренировалась штопать носок. А ведь она всегда говорила, что никогда не будет мамой, что ей хочется быть девочкой-бездельницей. Ну что за шутки, как она могла так поступиться своими принципами!

– Я хочу, чтобы ты прославилась. Ну или хотя бы показала им свою истинную силу!

У Цзя Мэй тут же засверкали глаза. «Отлично, это-то мне и нужно», – подумал Цзя Ли.

Он придумал для сестры несколько движений, которые она продемонстрировала бы, ворвавшись в общий танец с одноклассницами.

– Мы их покажем для того, чтобы наши ловкие трюки не пропали зря. Запоминай: ноги надо развести не меньше чем на 180 градусов, чтобы вытянуть их в прямую линию или вроде того.

Сестра широко распахнула глаза и спросила:

– Это можно? Учительница Син не согласится.

– Это называется творчеством, поняла? – сказал Цзя Ли. – Только посредственность соблюдает все правила.

– Ну хорошо, – Цзя Мэй очень доверяла своему инструктору. – Но я не знаю, когда мне вставать и исполнять все это.

– Положись на меня, – Цзя Ли ударил себя в грудь, как самый настоящий инструктор. – Когда придет время, я махну тебе из зала шапкой. Вот тогда и начинай.

Об этом услышала только мамочка из семьи У но поскольку в ту минуту она размышляла совсем о другом, разговор Цзя Ли и Цзя Мэй остался без ее внимания. Мамочка из семьи У думала, что надо бы посмотреть выступление Цзя Мэй, и переживала, что нет приличной одежды для такого случая. Но кому какое было дело, придет она в сером платье или в бежевом?

Только перед самым выступлением Цзя Ли понял, что просчитался. В первом ряду для почетных гостей сидели знаменитые бывшие ученики, один из которых, режиссер Цай, громко провозглашал:

– Я изучил сценарий, самая сложная там роль матери. Движения у нее не размашистые, а вот чувства она передает сложные.

Учительница Син тут же сказала:

– На репетициях эта девочка играла просто замечательно. Она очень тонко чувствует персонажа.

С этими словами она бросила взгляд на Цзя Ли и тепло ему улыбнулась.

– Хорошо, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – сказал режиссер Цай.

Сердце Цзя Ли гулко застучало. Он сидел как раз в следующем ряду после и слышал разговор до последнего слова. Согнувшись в три погибели, он уже собирался выскользнуть из зала за кулисы и рассказать об услышанном сестре, как потух свет, неспешно распахнулся занавес, на сцене захлопотала мама в одежде не то серого, не то белого цвета, то подметая комнату, то стирая белье.

Цзя Ли понял, что поздно что-либо исправлять, поэтому уселся и крепко сжал в руках шапку, подумав, что если не будет махать ею, сестра обязательно будет смиренно играть матушку.