– А как же бортпроводница, о которой ты рассказывал? Твоя бывшая.
– Это бортпроводник.
– А она… прости, он знает, чем ты занимаешься?
– Не знает. Мы с ним очень тяжело расставались. Не хочу его расстраивать.
– Слушай, такая история интересная! А давай напишем книгу!
– Я сам уже думал об этом. Но пока, извиняюсь, руки не доходили.
Мы тихо хихикаем, уже практически как закадычные подруги. Должна сказать, я и раньше замечала, что с Денисом чересчур легко общаться: никакого намёка на флирт, никакого намёка на секс, никакого намёка на отсроченный секс. Исключительно просветительские беседы, искренность и отсутствие этого самого «женщины с Венеры, мужчины – с Марса».
– А у тебя есть какой-то опыт в литературном плане? – без обиняков спрашиваю я.
– Никакого. Я чисто финансист по складу ума и образованию.
– Если писатель – это не тот, кого издают, а образ мысли, то я – писатель. Я три книги написала. Ни одну из них, конечно же, не одобрили, но я не сдаюсь. Одна рукопись даже вошла в лонг-лист премии «Дебют».
– Классно! Давай попробуем создать книгу!
– У меня даже есть диктофон. Завтра и начнём записывать твои признания.
– Я только пятый раз на заказ ездил, это ничего?
– То ли ещё будет! Лучшее впереди!
Так мы с Денисом стали командой. Командой по осуществлению наших замыслов.
Взяла напрокат велосипед на ВДНХ – двести рублей за час. И именно на час была диктофонная запись нашего первого с Денисом интервью. Проезжая мимо помпезных фонтанов, я слушала его историю снова.
– Когда ты понял, что… любишь мужчин?
– Довольно рано. Мне было лет одиннадцать. Осознание накрывает тебя совершенно неожиданно. Я понял, что со мной что-то не так. Мне начали сниться странные сны. Эротические. Только, в отличие от сверстников, которые любили рассказывать о своих порно-фантазиях с взрослыми знакомыми женщинами, я видел в своих снах мужчин. Сначала мне казалось, что это какая-то ошибка, недоразумение, казус. Я пытался с собой бороться. Я смотрел традиционное порно. И меня не оставляло ощущение, что это не для меня, что это не моя история. И со временем я принял себя таким, какой есть. Перестал испытывать чувство вины.
На ВДНХ крайне много людей. Я словно попала в муравейник. В муравейник, где катаются на сигвеях, самокатах, велосипедах, и где продают питьевую воду по сто рублей за бутылку. Я изнываю от жажды, но мне жалко переплачивать почти в два раза. Я лучше умру от обезвоживания, чем потрачу сотку на обычную питьевую воду. Я ведь не буржуй какой-то! Такое ощущение, что чистая вода скоро станет прерогативой исключительно толстосумов.
– Посторонись! – кричу я девушке, вписываясь в узкий поворот.
Девушка не обращает на мой возглас внимания и в результате роняет свой молочный коктейль, в котором дневная норма калорий, на асфальт.
– Извините, извините, – говорю я и сильнее давлю на педали, а то вдруг она предъявит претензии.
– Твой первый секс с мужчиной, – звучит в наушниках.
– Мне было шестнадцать. Мы с мамой и двоюродной сестрой поехали в Краснодар, в гости. В блинной возле дома наших родственников работал один манерный официант, и я каким-то шестым чувством понял, что он гей. Мы начали с ним переглядываться. И однажды, когда мы с мамой и сестрой уже уходили, я сказал им, что забыл чехол от телефона в кафе, и затем, молча, просто написал официанту свой номер телефона. Вечером мы встретились. Погуляли минут пятнадцать, а затем он отсосал мне в ближайшем подъезде. Но встретиться снова нам так и не удалось, так как его парень прочитал нашу переписку.
