Мальчик с крысой - страница 15

Сгусток пьяной эктоплазмы шмякнулся в бассейн с воплем:

– Я нашла тебя, Вера!

Словно молния шарахнула в мой индивидуальный спа-салон. Я не могу сказать, что чувствовала, когда вода покрылась сетью разрядов. Все они одновременно проходили сквозь меня. Вряд ли это было электричество – иначе бы я не выжила. Меня трясло так, что клацали зубы, а сама я была похожа на тряпичную куклу, из которой выбивают пыль. Вода закружила воронкой и вышвырнула меня на плиты, где я вчера уже валялась посередь лужи.

– Де жа вю… – проворчала я мысленно и, кажется, потеряла сознание.

О, это спасительное состояние, когда тело ничего не чувствует и не осознаёт. Ничего не болит, нет никаких желаний и переживаний. Всё хорошо. Но душа возвращается в тело, и ты понимаешь, что лежишь на чуть нагретых тёплой водой плитах и тебя колотит мелкая дрожь. Над тобой же прозрачным дроном парит дух девять раз прабабушки и визжит от восторга:

– Вера, магический удар распечатал твой резерв! Твои каналы раскрылись! Ты будешь полноправной наследницей Орофа!

– Да пропади ты пропадом со своим замком, – подумала я, повернулась на бок, подтянула ноги к животу, и уснула.

7. Глава 7

– Какая разница, где девочка образование получит? В областном центре или в районном? Институт… или как их теперь величают… университет-то тот же самый. Да, филиал, но жить ведь рядом будет, а не за пятьсот километров.

Баталии по поводу того, какую профессию я буду получать, закончились, начались другие. Конечно же, я, как большинство юных, мечтала о чём-то творческом: модельер, актриса театра и кино, журналист. Но Иван пресёк эти метания на корню:

– Получи нормальную, востребованную профессию, начни зарабатывать, а потом, если захочешь, можешь искать себя в творчестве.

– Почему? – надула я губы.

– Да потому, дорогая моя, что только единицы поступивших, скажем, в театральный вуз, доходят до выпуска и устраиваются в труппы столичных театров. Большинство же разъезжается по провинциальным, богом забытым, плохо финансируемым, где и хоронят свою мечту о мировой славе. И так во всём. В журналистике, в модельном бизнесе. Пробиваются единицы и, знаешь, не всегда самые талантливые. Потому сначала получишь профессию, которая прокормит тебя и твоих детей в любом случае. И мы с Анастасией тебе в этом поможем, – спокойно, в привычном тоне, объявил Иван Сергеевич.

– И что это за профессия, по-твоему? – с сарказмом спросила я.

– Бухгалтер. Люди, умеющие считать деньги, вести отчётность и сводить баланс, в любые времена были ценны и нужны хоть государству, хоть собственнику.

– Но это же так скучно! – фыркнула я.

– Знающие люди рассказывали, что иной отчёт интереснее детектива бывает.

Убедить Настасью в том, что во время обучения проходить практику и по окончании получить достойное место у будущего бухгалтера в областном центре или в городе-миллионнике шансов намного больше, чем в заштатном райцентре, большого труда не составило.

Сделав несколько звонков нужным людям, Иван повёз меня поступать в университет.

– В общежитии ты жить не будешь.

Когда Сергеич говорил вот таким тоном, то спорить было бесполезно, но причину-то узнать можно.

– Почему?

– Студенческая жизнь весёлая и разгульная, частые вечеринки сопровождаются распитием алкоголя различной степени крепости… – сказав это, наставник внимательно посмотрел на меня.

Да, выпивка – это не моё. Иван специально тест проводил перед выпускным балом, чтобы я точно знала, чего и сколько могу выпить. Оказалось, что нисколько и ничего. Начали с пива – самый демократичный напиток, с которого начинается любая попойка. В стакане светлая пенная жидкость плескалась на дне, но мне хватило глотка, чтобы через минуту меня повело так, что я едва не упала со стула.