Он идёт в сторону двери, ведущей на пожарную лестницу, и я чувствую, как меня непреодолимо тянет пойти за ним на школьную крышу, на которую, я уверена, он и собирается вылезти.
«Стася, вот зачем тебе это», – говорю я сама себе. – «Ты ведь ходила на свидание с Алексом, может, лучше стоит продолжить смотреть в его сторону? Алекс весёлый, адекватный, да и живёт в соседнем доме, что тоже очень удобно».
То, что я говорю себе – абсолютно правильно и логично. Только вот куда деть моё лето у бабушки, которое я провела с мальчиком в капюшоне, оказавшимся моим одноклассником Ярцевым? Поэтому, выйдя из кабинета, я тихонько иду следом за Антоном. Как будто какая-то неведомая сила тянет меня за этим злюкой с кольцом в левом ухе!
Дохожу до двери на пожарную лестницу, тихонько её за собой закрываю, и поднимаюсь на площадку третьего этажа, где уже открыт люк, ведущий на крышу. Мы ни о чём не договаривались, но я точно знаю – когда поднимусь по шаткой железной лесенке, он обязательно подаст мне руку.
Так оно и происходит.
– Соскучилась, мажорка? – ехидно спрашивает Антон, когда я с его помощью поднимаюсь на крышу.
– Ничего подобного, просто решила свежим воздухом подышать, – недовольно отвечаю я, поправляя джинсы. – Почему вчера со мной не поздоровался? И как это так вышло, что вы пошли в кино одновременно с нами?
– Что поделать, в нашем районе всего один кинотеатр. А сама почему со мной не поздоровалась? Была слишком занята общением с Алексом? – Антон самодовольно засовывает руки в карманы джинсов, искусно порванных на коленках.
– Почему ты постоянно на него наезжаешь? Почему не хочешь, чтобы я с ним общалась? – возмущённо спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Вот ещё чего, будет он тут меня Алексом попрекать!
– Потому что ничего хорошего из вашего общения не выйдет, – Антон самодовольно поправляет кольцо в ухе.
– С чего ты взял?
– Да так, интуиция.
– Ты так говоришь, будто от общения с тобой может выйти что-то хорошее, – я всерьёз начинаю злиться на моего мальчика в капюшоне, выросшего в невыносимо вредного типа.
– Несомненно, – усмехается одноклассник, берёт меня за рукав и тащит за собой к краю крыши.
– Ярцев, что ты делаешь! Отпусти меня! Нас кто-нибудь увидит, директрисе пожалуется! – испуганно выдыхаю я.
Я привыкла быть хорошей школьницей. Ну ладно, не совсем хорошей. Но самой подняться на крышу школы и посидеть, свесив ножки вниз, мне бы в голову не пришло!
– Так значит мне показалось, что ты хочешь всё вернуть? Давай, Стася, почему бы нам не посидеть, как в былые времена? Большая перемена длинная, столько всего успеем обсудить, – издевается надо мной Ярцев.
– Я хочу всё вернуть, но не так же! – не обращаю я внимания на его ехидный тон. – Нам уже не по одиннадцать лет, не обязательно рисковать, сидя на краю крыши, чтобы вернуть всё так же, как было раньше! И вообще, я чувствую себя виноватой, когда ты напоминаешь о нашем детстве. Я вспоминаю, как предала тебя. Могли бы мы больше не говорить об этом?
– Без проблем. Только сначала ответь мне на один вопрос. Тогда, когда пришли те пацаны, ты могла что-то сделать? – тон Антона становится серьёзным.
– Я нет, но…
– Никаких «но», – Ярцев в упор смотрит на меня своими холодными серыми глазами. – Ты ничего не могла сделать. Ты не виновата. Закрыли эту тему.
– Спасибо, – я подхожу к краю крыши и смотрю вниз, туда, где золотые осенние листья кружатся и падают на площадку перед школьным крыльцом.
