– Кто. Разбил. Стекло? – тихо спрашивает Марья Ивановна, и класс напряжённо затихает, понимая, что кара неминуема.
Ковалёва, разумеется, молчит, и классная повторяет свой вопрос.
– Кто из вас разбил стекло? – спокойно интересуется она, прогуливаясь между рядов, и вглядываясь в наши лица. – Вы не думайте, что это шутки, всё серьёзно. Не признаетесь сейчас – приглашу Антонину Егоровну, пригласим ваших родителей, и правда всё равно всплывёт наружу. Так что давайте, смелее.
– А если это кто-то не из нашего класса? – спрашивает Никита. – Вдруг оно ещё до нас было разбито?
– Никита, я знаю, что ты хороший мальчик, и хочешь помочь товарищам, – улыбается классная. – Но я вела в этом кабинете позапрошлый урок, и всё было в порядке. Целый час кабинет пустовал, закрытый на ключ, а после этого пришли вы. Сложить два плюс два не так уж и сложно. И так, кто же из вас?
– Ну, допустим я, – раздаётся откуда-то с последних парт.
И я офигеваю – это же голос Ярцева! Он-то тут с какого бока?
– Спасибо, что признался, Антон, – улыбается Марья Ивановна. – После урока подойди ко мне, поговорим о том, как ты будешь вставлять стекло.
– Хорошо, – как ни в чём не бывало кивает Ярцев.
И мне кажется, что прежде чем под удивлённые взгляды свернувших головы одноклассников и благодарные – Ковалёвой скрыться за учебником, он одаривает насмешливым взглядом меня.
– Открываем пятьдесят шестую страницу, на каком упражнении мы там остановились? – Марья Ивановна усаживается за учительский стол, урок продолжается.
Я делаю в тетрадке упражнение, а в моей голове крутится куча вопросов.
Почему Ярцев прикрыл Ковалёву? Потому что она ему нравится? Если да, тогда почему он тусил у меня под окнами? Пригласил меня на медляк? Читал стихотворение на крыше? Тот насмешливый взгляд – мне показалось, или Ярцев действительно адресовал его мне? А ещё на дискотеке с Ковалёвой танцевал, когда я с ним танцевать не согласилась…
Я тихонько, чтобы не заметила Марья Ивановна, оборачиваюсь. Туда, где за предпоследней партой сидит Яна Ковалёва. Ну что ж, если не считать выжженные волосы и безвкусный макияж, её даже можно назвать симпатичной. Интересно, какие нравятся Антону? Такие, как Ковалёва? Или всё же, такие как я?
После уроков Ярцев подходит к классной, что-то с ней обсуждает, и в приятной компании Ковалёвой отправляется в строительный магазин. А я дожидаюсь в школьном дворе Катю и Руфину, чтобы под шелест осенних деревьев обсудить события сегодняшнего дня.
– Как думаете, почему Ярцев взял вину на себя? Он что, влюблён в Яну? – спрашиваю я, поправляя капюшон своей непритязательной тёмной курточки.
– Кто его знает, он странный, – пожимает плечами Катя, поёживаясь в своём не очень подходящем к погоде красном плащике.
– Наверное выпендриться захотел, – беря с меня пример, Руфина тоже накидывает капюшон – сегодня довольно ветрено.
– Да ну, вряд ли он стал бы выпендриваться таким странным образом, – я задумчиво пинаю бурую октябрьскую листву.
– Согласна, – кивает Катя. – Может, самый простой вариант – и они просто друзья?
– Да ну, какая дружба между парнем и девушкой, – возражает Руфина.
– Но ты же дружишь с Женьком, – хихикает Катя. – Кстати, где он? Вам же в одну сторону?
– Лёгок на помине, – вздыхает Руфина, завидев на пороге школы знакомую тощую фигурку. – Ладно, давайте, пойду я.
Мы обнимаемся на прощанье, и расходимся – Руфина в одну сторону, я в другую, а Катя в третью – как-то так вышло, что все мы живём в разных сторонах от школы.
