– А ты предлагаешь? – насмешливо спрашиваю я, снизу вверх глядя в его лицо.
– А ты бы согласилась? – отвечает вопросом на вопрос Ярцев, и я складываюсь пополам от смеха – настолько забавным мне кажется наш диалог.
Антон тоже смеётся, и я чувствую, что впервые после моего отказа на дискотеке и истории со стеклом мы с ним снова на одной волне. Начинает накрапывать мелкий дождик, но мы как будто его не замечаем, мне кажется, даже если бы это был ливень – мы бы его всё равно не заметили.
– Пойдём как-нибудь в выходной погулять? – спрашиваю я, просмеявшись.
– Давай вечером этой субботы, – предлагает Ярцев.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Куда пойдём?
– Ближе к делу увидишь, у меня для тебя сюрприз, – заговорщицки улыбается Ярцев, поправляя воротник своего плаща.
– Смотри, не разочаруй меня, – я встряхиваю мокрыми волосами, снимаю руку с его плеча, он снимает свою с моего, и неожиданно наши пальцы сплетаются,
Дует холодный октябрьский ветер, моросит противный мелкий дождик, но мы как будто этого совсем не замечаем, ошарашенные и ошеломлённые новыми ощущениями. Когда он берёт меня за руку, через моё тело проходит разряд тока, и я чувствую то, что никогда не смогла почувствовать что-то подобное с кем-то другим.
От смущения я не нахожу слов, Антон тоже ничего не говорит, и остаток пути мы проходим молча.
Когда мы переходим через дорогу, Антон крепче ещё сжимает мою руку – наверное, как и я, вспоминает мою неудачную попытку попасть под машину.
– Ну, давай, – негромко прощается Антон, когда мы подходим к дому бабули.
По его взгляду я вижу, что он совершенно не хочет меня отпускать. Мне и самой не хочется, чтобы наши руки разъединились, я как в последний раз смотрю в его большие серые глаза, и никак не могу насмотреться.
– Давай, иди, а то намокнешь, – заботливо говорит мне Антон, проводя рукой по моим мокрым волосам.
– До завтра, – я наконец нехотя отнимаю у него свою руку, и, оглядываясь чрез каждый шаг, иду к подъезду.
Антон никуда не уходит, и каждый раз, оборачиваясь я вижу, как он мне улыбается.
– Ой, намокла-то как, и почему зонтик не взяла? – начинает причитать бабуля, когда немного промокшая я переступаю порог квартиры. – Замёрзла, наверное, давай быстрее раздевайся, и в душ!
– Да всё в порядке, ба, не замёрзла я, – я бросаю сумку, и начинаю снимать куртку. – На улице отличная погода, даже тепло!
– Ишь, тепло ей, – ворчит бабуля, но я вижу, что она совсем не на меня сердится, и её голубые глаза, как обычно, смотрят на меня с теплотой и любовью.
Я переодеваюсь в домашнюю пижамку, и прохожу на кухню, где бабуля уже разогрела борщ, порезала хлеб, и достала из холодильника сметану.
– М-м, вкуснотища какая, – я бодро берусь за ложку, и радую бабушку своим хорошим аппетитом.
– Послушай, Стася, – начинает бабуля, после того, как я предъявляю ей пустую тарелку. – Мне твой отец звонил, не хочешь поговорить с ним, встретиться? Чай, не чужие люди.
– Бабуль, неужели ты не помнишь, как он предал мою маму? – я отнимаю у бабушки свою тарелку, сама отношу к раковине и начинаю мыть.
– Сделанного не воротишь, а ты всё же дочка его. Любит он тебя, – бабушка обнимает меня со спины и гладит по мокрым волосам.
– И чего он тебе такого наговорил, что ты за него заступаешься? – я ставлю тарелку в сушку, и возвращаюсь на диванчик возле стола. – Я-то надеялась, что хотя бы ты меня понимаешь!
– Понимаю, Стасенька. Вот только лет мне уже немало, не дай бог, что со мной случится, останешься ты одна, – бабуля присаживается возле меня. – А отец всегда поддержит…
